Степан, Степан, земли Полоцкой,
Собака царя Крымского!
Нахваляется собака на три города:
На первой на город, на Полоцкой град,
На другой на город, на Великие Луга,
На третий на город, на Обской град.
Он Великие Луга проходом шел,
Под Обской град посла послал,–
Самолучшего поганого татарина.
Приходил он ко той ко стене городовые,
Он и крепко кричал зычным голосом,
Что и все во городу услышали:
Все немцы, французы премудрые,
И те все воеводы московские,
И отвечают воеводы московские:
«Что не даем вам граду без бою,
И без бою, без драки великие,
Без того кровопролития не малые;
Уповаем на пресвятую богородицу,
Не даст вам собакам на поруганье!»
Тут сидят три милые братцы названые:
Михайло Скопин сын Васильев князь,
Борис Петрович Шереметьев князь,
Микита Вольхонской Романович князь.
Тут собака и поворот держал на Чуренгу реку,
К Степану королю, к самолучшему татарину.
И вынимает он с главы колпак земли греческой
И поклоняется собаке до сырой земли:
«Уж ты, ах же ты, батюшко, Степан король!
Ходил я под Обской град,
Ко той ко стене пришел городовые;
Я и крепко кричал зычным голосом,
Что и все во городе услышали,
Все немцы, французы премудрые».
И те же воеводы московские:
«Не даем мы вам городу без бою,
Без бою, без драки великие,
Без того кровопролития не малого:
Уповаем на пресвятую богородицу;
Не даст вам собакам на поруганье.
Тут сидят три милые брателка названые:
Михаиле Скопин сын Васильевич князь,
Борис Петрович Шереметьев князь,
Микита Вольхонской Романович князь.
Тут я и поворот держал».
Степану королю да за преку пришло,
Да за тую досаду сердечную,
За тую рану кровавую.
Заправлял он пушечки свои боевые,
О двенадцати ядерышках свинцовых;
Набирал собака силы по три тьмы и по три тысячи,
И поехал собака на Обской град,
Становился собака за три поприща
До самой матери пресвятой богородицы;
И наводит собака по семи золотым
Обернулося ядерышко свинцовое, маковицам.
А Степану королю в груди черные.
Вся сила поганая ослепнула,
И стала она про меж собой сечь и сечь,
Не осталось силы и на семена.