Шли по лесу три сестры родные, три скорби лютые и вели промеж себя разговор. Дошли они до расстаней трех дорог и стали выбирать, которой сестре по которой дороге, в какую сторону идти. Одна сестра говорит: «Я пойду по правой дороге». Другая говорит: «Я пойду по левой дороге». А третья сестра, скорбь огневая, сказала: «Я пойду по прямой дороге, по середней, в деревню Петряшиху к такому-то мужику». Говорят ей сестры: «Ой, не ходи, Огнева, к этому мужику – он мужик хитрый, с ним тебе ничего не поделать; мы были да так и ушли от него не солоно хлебавши». Отвечает им Огнева: «Не бойтесь, сестры, знаю я тот путь-дорогу, как к нему лучше подобраться, – он любит хлебать кашу-повалиху; когда станет его баба повалиху варить, я из печной трубки в горшок комком сажи упаду; станут они кашу хлебать – я в мужика и во всю его семью и заберусь».
В это самое время этот мужик шел лесом, устал и остановился отдохнуть неподалеку от расстаней тех трех дорог, где разговаривали три сестры, три скорби, и разговор их подслушал.
Вот стал мужик думушку думать да гадать, как эту огнегую скорбь от себя избыть. Долго думал, наконец, придумал средство и с этим пришел домой. Однако дома никому ничего не сказал.
Утром – только что пробудился, велел своей бабе печку топить. «Топи, баба, печку да вари кашу повалиху». «Что ты, старик, давно ли кашу варили – ты опять захотел». – «Сделай милость, старуха, вари: тут такая «статья» приключилась, что без каши – беда».
Старуха так и сделала, – затопила печь, поставила воду в горшке кипятить. Тем временем мужик сошел с печки, взял нож и пошел во «дворец» барана резать. Зарезал барана, шкуру баранью снял «рукавом» *[Т.е. не распорол (Прим. Собирателя)]. Приходит он в избу со шкурой да прямо и к печке: заглянул в горшок и видит, что на воде плавает комок сажи. Сгреб он горшок и засунул его в баранью шкуру, наглухо завязал дыру и подвешал под напыльник на три года*[Видимо, изба была курная (Прим. Собирателя)]. Ровно через три года снял мужик шкуру из-под напыльника и выбросил ее в лесу около расстаней трех дорог, где сестры-скорби разговаривали. Кое-как вырвалась оттуда Огнева и поплелась к тому месту, где надо с сестрами сойтись. Идут две сестры еще краше прежнего, а Огнева идет худая, едва ноги переставляет, так что сестры едва ее признали. «Вот, сестра, говорили мы тебе: не ходи к этому мужику; теперь пеняй сама на себя».
В той же деревне заболел сын одного мужика огневой и часто бредил. Мужик слыхал эту побасенку и стал сына обвертывать свежею бараньей шкурой – сын скоро выздоровел.
Очень помогает в «огневе» баранья шкура.