Вот в одном селеньи жил старичок Осип. Жили они со старушкой двое. У них были две коровушки и лошадка, и амбаришко, и овинушко, и все такое. Однажды со старухой он стал разговаривать Вот старуха:
— Мы живем, слава богу, хорошо, а хорошо бы переехать когда-нибудь на пустошку одним пожить.
Этот старик на ответ:
— Не худо, старуха, пожить одним. Пожалуй, можно бы. А вот ужо, старуха, собранье будет, сберутся соседи, я поговорю об этом.
Как собранье сельское собралось, пришел старичок Осип.
— Вот есть небольшая поскотина. Для оного будет.
Вот ссудили ему, сказали:
— Ну, с богом, только земли нигде не бери, только знай одну поскотину свою.
Старичку Осипу сделан приговор. Старичок преспокойно стал собираться на житье туда. Старичок потихоньку,помаленьку перевез избушку туда, поставил ее на место там, перевез овинчик, омбарчик, по-крестьянски. И стали они жить-поживать, да добро наживать, да земельку разделывать распахивать, да сенокос чистить. Распахали земельку, посеяли овса, а овес уродился на первый год очень хороший. Дождались того времени, как его надо обрабатывать. Намолотили овсеца, так что целый амбарчик овсеца навалили. И стали опять на другой год, й рожки посеяли на земле, потом овса посеяли. У них хлеба как народилось, очень много! И они стали жить так добро, хорошо и хлеба три амбара накопили. В одно время прекрасное легли спать старик со старушкой. Старуха ему и говорит:
— Теперь мы, слава богу, живем хорошо. У нас всего вдоволь, благодать господня. Как бы нам денег, так жизнь прекрасная была, премилая.
А старичок Осип и говорит своей жене:
— Вот баба, дура деревенская, из хлеба полдела деньги сделать.
— Да как, батько, сделаешь деньги?
— Да как сделаешь? Взять его возик или два да свезти на ярмарку, вот и деньги.
— Ну, так ладно.
— Ну, коли, старуха, денег захотела, иди в амбар и нагребай ржи, пудов тридцать воз.
Старуха, не будь глупа, зашла в амбар, нагребла ржи десять мешков. Нагребла, приходит домой.
— Ну, батько, я нагребла.
— Нагребла, так ладно.
Старик никаких манеров не дожидался, взял, наклал и поехал на ярмарку. Приехал он на ярмарку, стал на краешек базара. Стоит с хлебом, у него хлеба никто не купит, никто и не берет. Стоял, до вечера времени простоял,— никто не берет этого хлеба.
— Ну, делать нечего. Не итти ли в трактир, не возьмут ли хлеба там, — говорит.
Пришел он в трактир, видит, что буфетчик за буфетом.
— Что, буфетчик, хлеба тебе надо или нет? А буфетчик ему на ответ:
— Как хлеба не надо. Да денег нет, все деньги в расходе.
— Ну, да что денег нет, я и вином запью.
Значит, этот буфетчик послал своего полового, приказал, чтобы хлеб весили. Свесили хлеба пудов тридцать. Пришел старичок в трактир, сел на стул, разболок свой деревенский балахон серый, оттороченный сукном. Снял с себя шляпу трехугольную, скатанную из домашней шерсти. Вот его буфетчик и спрашивает:
— Что, дедушка Осип, много ли тебе вина надо?
— Да вина мне одну четвертную, да и будет,— говорит. .
Как принесли старику четвертную водки на стол, подали ему стаканчик чайный. Старик сидит да винцо попивает.
Вот как четвертную выпил, а против этой комнаты была другая, против дружки, дверь во дверь. Там в комнате сидел поп да чай пил и смотрит на этого старика.
— Смотри,— говорит, — какой старик старый-престарый, да четвертную водки выпил.
Старик этот подзывает к себе буфетчика:
— Буфетчик, подходи, буду рассчитываться с тобою.
Буфетчик подходит к столу. Он надевает шляпу треугольную, домашней катки, снимает с головы, о стол колотит.
— Ну, буфетчик, плачено?
Буфетчик ему:
— Ну, ладно, дедушка Осип, плачено, плачено!
А поп про себя:
«Что за чорт! Я чашку попью, и то пятачок берут, а он четвертную выпил — ничего не платит!»
Старичок и говорит:
— Ладно, ехать пора домой.
Буфетчик приказал половым:
— Подите старику лошадь направьте честь-честью.
Старику лошадь направили, сел и поехал домой. Подъезжает к дому да песенки подпевает. Услыхала его старушка, отпирает ворота и встречает старика. Встретила:
— Ой, слава богу, видно, с деньгами стари;; приехал, да водочкой еще угостили.
— Да, матка, — говорит, — угостили.
— Ну, старик, а как: деньги домой привез или нет?
— Нет, матка, не привез.
— А кому хлеб-то продал?
— Да буфетчику.
— Ну, да ладно, не пропадет за буфетчиком; деньги, когда угодно, получим.
Живут недельку, живут опять и другую. Старик и говорит:
— А, матка, у нас хлеба много, еще воз свезти продать?
— Ну ладно, так, в самом деле, схожу, нагребу амбар хлеба.
Старуха сошла опять, нагребла десять мешков овса. Вот старик опять преспокойно уклал возок, лошадку запрег и уехал. Съехал на базар. Стал по край базара. Постоял, постоял — никто хлеба не купит, никто и не берет.
— Эх чорт побрал! чем стоять, свезти опять старому буфетчику, тот возьмет! — говорит.
Вот опять старичок лошадку заворотил и повез хлеб в трактир. Приходит буфетчик.
— Что, буфетчик, хлеба не надо?
А буфетчик ему в ответ:
— Как хлеба не надо? Да деньги-то все в расходе.
— Ну, давай, да не разговаривай, я вином запью.
Буфетчик приказал слугам свесить хлеб. Взвесили хлебец, старичок пришел в трактир. Ну и спрашивает его буфетчик:
— Ну что, дедушка, много ли тебе вина надо?
Старичок Осир:
— Да мне вина теперь нужно две четвертные.
Вот старику принесли вина две четвертные, поставили на стол. Старик, как сел за стол, снял с себя серый балахон домашний, домашнюю шляпу, катаную, трехугольную.
Как он выпил две четвертные, а в другой комнате сидел да водочку пил поп. Вот как Осип выпил винца, и говорит:
— Ну, буфетчик, подходи рассчитываться буду.
Старичок шляпу с головы снимает и колотит во стол шляпой трехугольной.
— Плачено? — говорит.
Буфетчик говорит:
— Ладно, ладно, дедушка Осип, плачено! Поёзжай с богом!
А поп сидел, сороковочку выпивал и думает сам про себя:
— Вот я сороковочку выпью, деньги нужно отдать, а со старика не берут.
Как старик Одевается, с богом и отправляется домой. Приезжает домой, песенки запевает. Старуха выбегает, радостно старик, встречает. Вышла, ворота отворила.
— Что, старик, привез деньги?
— Нет, — говорит, — матка, не привез, у буфетчика все деньги в расходе.
А она ему в ответ:
— Ну, ладно, за буфетчиком деньги не пропадут.
Старик ей говорит:
— Да, вот на такое го число посулил, деньги отдаст.
Вот опять дома живут недельку, другую. Опять старик старухе говорит:
— Что, старуха, давай хлеба продадим еще?
— Ну, ладно, старик, давай продадим.
Вот старуха сошла в амбар и давай ржи нагребать десять мешков. Старик опять воз наклал, лошадку запрег и поехал опять на ярмарку. Съехал на ярмарку, постоял, постоял, хлеба никто не берет, никто и не купит. Постоял опять.
— А чорт! Место знаю, пойду свезу старому буфетчику, денег нет — вином запью.
Приехал к старому буфетчику и говорит:
— Что, хлеба надо?
А буфетчик ему на ответ:
— Нам, дядя Осип, хлеба-то надо, да деньги-то все в расходе.
— Ну, да ладно, я вином запью.
Буфетчик приказал прислуге взвесить хлеб. Вот как взвесили хлеб, вот старик приходит в трактир и говорит:
— Давайте вина три четвертные. Две себе, да четвертная старухе за утруждение.
Старичок преспокойно снял домашний балахон да шляпу. Сидит, винцо пьет да песенки поет.
Как водочки две четвертные выпил, опять таким способом напротив этой комнаты сидел поп да бутылочку водочки пьет. Этот сам себе поп говорит:
— Что за чорт! Какая лафа! Вино пьет, а денег не платит.
Старик выпил две четвертные.
— Ну, буфетчик, подходи. Пора домой ехать, буду с тобой рассчитываться.
Вот буфетчик подходит к столу. Старичок Осип снимает шляпу домашней катки и колотит о стол. Осип буфетчику п говорит:
— Ну, плачено, буфетчик?
А буфетчик:
— Ладно, ладно, дедушка Осип, поезжай с богом!
Буфетчик приказал дедушке лошадку выправить на дорогу. Дедушка в сани сел да песенки запел. Приезжает к дому, старушка выбегает, старичка встречает:
— Ну, что, старик, привез ли деньги?
А он на ответ:
— Нет, старуха, буфетчик посулил на такое-то число деньги.
Выпрягли они лошадку. Старушка самоварчик поставила и сели чай пить. Этот старик и говорит старухе:
— Поди, старуха, в санях четвертная водки стоит.
Вот старушка сходила, четвертную водки принесла. И начали они водочку распивать и песенки попевать. Песенки попели и преспокойно уклались спать.
Вот однажды время, собрались попы на собранье. Выпили водочки попы и потом стали разговаривать кое про чего и про мелочи. Один скажет:
— Ох, у меня лошадь хороша!
А другой говорит:
— Что ты лошадь?! У меня попадья хороша! Вот есть чем похвастать.
А третий поп говорит:
— Эг0 чт0 за рассказы?! А я вот штучку знаю, так знаю! А вот я однажды съехал в город, зашел в трактир, приказал чаю на одного. Подали мне чай и сижу и чаек попиваю. А потом, в окурат комната против комнаты, сидел мужик да вино пил, четвертную. А выпил четвертную, вдруг кликнул буфетчик и говорит: «Подходи, буфетчик, буду рассчитываться». А я на него все смотрел. Буфетчик подошел. Вдруг он снимает трехугольную шляпу и колотит о стол: «Ну, буфетчик, плачено?»
Другой поп говорит:
— Да что ты! Да и я эту штуку видел!
Опять третий поп:
— Да что бахвалите! Да и я эту штуку видел, что шляпа платит деньги!
Вот как попы принапились пьяные вдрызг, один поп и говорит:
— Вот кабы эта шляпа нам, попам, так мы бы попили!
А эти три попа были родственники: тесть с двумя зятьями. Эти попы сговорились между собой и стали разговаривать, что «давайте поедем и купим эту шляпу у Оськи-старика».
Сговорились, запрягли лошадь и поехали. Доехали до деревни. Приехали и спрашивают дорогу:
— Где-то есть такой старичок, зовут Осипом?
Тут им в деревне рассказали дорогу, где старичок живет. Вот они туда и поехали. Едут его стариковой пустошью. Как раз выезжает сам Осип из лесу, везет воз дров. Увидал старик попов.
— Здравствуйте, батюшки! — говорит.
Вот эти попы:
— Дедушка, Осип. Мы к тебе едем, к вашей милости.
— А зачем вы едете?
— Да вот нам сказали, что у вас такая-то шляпа есть (что сама деньги платит), вот мы идем купить шляпу.
Дедко и говорит им:
— Да что вы, продам ли я шляпу! Она меня поит и кормит, и баско водит!
— Да, дедушка, мы тебе денег за шляпу много дадим.
— Много ли, батюшки, денег дадите?
— А сколько?
— А ниже пятисот не отдам. Да и то в том условии, как старуха согласится. Та отдаст ли?!
Поехали со стариком к его дому. Приезжают. Старуха выбегает.
— Ах, здравствуйте, батюшки!
— Здравствуй, бабушка, здравствуй!
— Ой, я сейчас, батюшки, самоварчик поставлю да вас чайком угощу.
А они ей на ответ говорят:
— Ой, бабка, мы не для чаю приехали, а дело делать.
— А зачем, батюшки?
–Да вот, у дедки шляпу покупать приехали. Вот мы у дедки шляпу сторговали.
— А за сколько вы, батюшки, шляпу сторговали?
— Да за пятьсот рублей.
— Что вы, батюшки! Дедка-то вам шляпу продал, а я не продам.
— А что, бабушка, что не продашь? Ведь денег много—пятьсот рублей.
— Что вы, батюшки, у нас шляпа поит, кормит и баско водит!
Ну, старуха говорила:
— Делать нечего. Только вам я ниже пятисот пятидесяти рублей не отдам.
Три попа друг на дружку поглядели.
— Ну, да уж пятьсот рублей дали, а пять-десять рублей не убьют нас, отдадим. На троих чего стоит?!
Отдали пятьсот пятьдесят рублей денег за шляпу.
Тесть и говорит зятьям:
— Ну, вы как хотите, любо не любо, я вам шляпы не отдам. Попробую сам, каково шляпа работает.
Как попы от Осипа уехали, тесть и поехал на ярмарку в город, нарядился в эту неражую шляпу, деревенскую, трехугольную и поехал в город. Приехал в город, зашел, где почище гостиница, занял там два номера себе, две комнаты, привел гостей и стал приказывать разных вин и кушаний. Эти гости попировали, оделись и домой отправились по домам все. Этот поп остался один, надо рассчитываться с буфетчиком.
— Ну, буфетчик, подходи, буду рассчитываться.
Снимает эту шляпу с головы трехугольную и колотит о стол.
— Ну, буфетчик, плачено?
Вот буфетчик и говорит:
— Что ты, батюшка, меня морочишь?! Деньги отдай пятьдесят рублей!
— Ах, извините, буфетчик, верно, не тем углом колонул!
Ну, вот и другим углом колонул, дело ничего не выходит.
— Ну, буфетчик, плачено?
— Да что, батюшка, где плачено?! Деньги отдай.
Ну, делать нечего. Как поп ни упирался, надо денег отдать пятьдесят рублей.
«Ах, чорт тебя побери! Наказала меня шляпа на пятьдесять рублей».
Делать нечего, отдал поп пятьдесят рублей.
«Ну, ладно, и зятьям не скажу! Они побогаче — пускай изъян примут».
Домой приехал, помалкивает себе преспокойно. Приезжает к нему на дом старший зять.
— Ну, что, тесть, каково шляпа отвечала?
Ему на ответ:
— Ну, шляпа ответит. Хоть на сто рублей, так заплатит.
И поехал старший зять опять это в город. Приехал в город, пришел, выбрал почище гостиницу и взял себе две комнаты и набрал там гостей вдвое больше, чем у тестя. Набрал гостей — попов, учителей, всех там набрал. Гости пришли, и давай их угощать. Приказал носить буфетчику разные водки и кушанья, и всего. Гости погостили честь, честью поблагодарили за хлеб за соль, и отправились домой. Этому попу надо рассчитываться с буфетчиком.
— Ну, буфетчик, подходи к столу, рассчитываться буду с тобою.
Буфетчик подошел к столу. Ну, этот поп снял с головы шляпу трехугольную. Колотит о угол.
— Плачено? — говорит.
Вот буфетчик смотрит и глаза выпучил:
— Да что ты? Меня морочишь что ли?! Отдай деньги сто рублей мне! Вот вас другой поп такой дурак находится. Что вы морочите?
Вот поп и говорит:
— Ах, извините, не тем углом колонул.
Колонул.
— Плачено? — говорит.
Буфетчик:
— Да что ты, как плачено?!
— Ах, извините!
И третьим углом колонул. Буфетчик ему:
— Да что ты, батюшка? Плати, не то полицию позову, с грехом отдашь.
Попу делать нечего, сто рублей, да надо отдавать, да сто рублей не пеша ходит!
«Ну, ладно, так и сяк — пускай, и я свояку не скажу. У него приход хороший, побогаче моего».
Приезжает свояк к свояку и спрашивает:
— Ну, что, свояк, каково шляпа работает?
А он ему в ответ:
— Да шляпа хоть на сто рублей ответит.
Свояк у свояка взял шляпу и поехал в город.
Приезжает в город, в гостиницу, просит номер для гостей. Взял две комнаты, набрал гостей даже больше, чем свояк, втрое больше. Ну, как гости пришли, приказал этот поп буфетчику носить разных вин и кушаний. Гости попировали, погостили и отправились по домам. Остался поп, надо рассчитываться. Вот поп шляпу надевает и буфетчика призывает. Буфетчик подходит.
— Подходи, рассчитываться буду.
Поп шляпу с головы снимает, колотит о стол:
— Буфетчик, — говорит, — плачено?
А буфетчик глядел, глядел:
— Да что это у вас третий поп находится такой дурак, да все с этой шляпой!
Буфетчика разгорячили, он взял попа, сгреб за косы и давай рвать. Делать нечего, поп закричал:
— Ладно, чорт побери! Отдам деньги, только оставьте!
Вынул кошелек из кармана и отдал полтораста рублей денег и поехал домой. Приехал домой.
Три попа и собрались в одном месте: тесть с тремя зятьями. Как они водочки выпили, напились пьяными и стали разговаривать. Один поп и говорит:
— Поедем, убьем Оську-старика!
А в то время как они разговаривали, ходил зимогор (в Петербурге зовут «посадский») он эти разговоры услышал, что попы старичка убить хотят. И сейчас же отправился посадский к старику. Приходит в деревню. Спросил дорогу, приходит к старику этому, Осипу, и говорит:
— Дедка Осип, тебя хотят такие-то попы убить.
Старик Осип посадского чаем напоил и на напойку чайку дал, и сахару, и краюшку хлеба.
— Ну, спасибо, что сказал. Вот, старуха, приедут, нас убьют. А пристать некому, а людей мало у нас.
Вот и придумал.
— Вот что, старуха! Я снаряжу крест, и потом ты меня наряди, я лягу в передний угол, ты меня саваном закрой, а сама ворота запри, ходи по сараю и причитай.
Через некоторое время слышит, что попы едут: приехали попы, стучат у ворот, а старуха ходит по сараю да причитает. Эти попы ломятся в ворота.
— Ой, да куда вы, батюшки, приехали, как и старик у меня помер, надо снаряжать да класть в гроб. Вот хожу, веточки сбираю, отрепчей да веников в гроб покласть.
Вот никаких делов, ворота выломали и в избу вошли, а старуха та все ходит по сараю и причитает, и в избу не заходит. Один поп и говорит:
— Вот я его за пятьсот рублей мертвого да крестом колону!
Вот как колонул раз крестом, а тот руку и откинул. А другой поп и говорит:
— Ну, ты неладно колотишь. Дай-ка я хорошенько.
Взял другой поп крест в руки и ударил. Он опять ногу откинул, а третий поп говорит:
— Ну, вы неладно колотите, дайте-ка я колону, он сейчас вскочит.
Вот третий поп взял крест да как его ударил! Старик упал с лавки, попу в ноги бух:
— Ой, батюшка, спасибо тебе, спасибо! Оживил меня, а не то старухе беда бы без меня жить была.
Попы обратно лошадь повернули и уехали. Приехали домой, разъехались по своим домам.
Вдруг по всей России Империи и пошел слух: в таком-то городе такой-то помер генерал. Жена генерала дала знать по всей России: кто воскресит ее мужа, того наградит несметной суммой. Попы собрались вместе и стали между собою толковать. Вот один поп и говорит:
— Мы одного старика Осипа воскресили этим крестом. Возьмем его, пойдем и купим у старика Этот крест.
Вот эти попы запрягли лошадь и поехали туда, к старику. Приехали к старику и стали говорить:
— Дедушка, мы к твоей милости приехали.
— А зачем, батюшки, приехали?
— А вот приехали, крест у тебя надо купить нам.
— Что вы, батюшки, продам ли я крест? Он меня поит, кормит и баско водит. Глядишь, кого угодно воскрешу! Мне и дают то пятерочку, то десяточку. Вот я со старухой живу и питаюсь этим.
— Ну, да что, дедушка, продашь крест?
— Да ведь как, батюшки, продать-то? Сколько дадите мне?
— А сколько, дедушка, возьмешь ты-то?
— Да ведь как, батюшки. Как вам любо, не любо, а я ниже пятисот креста этого не отдам.
Вот эти попы друг на дружку посмотрели и пятьсот рублей отдали за крест. Сели и поехали. Приехали домой и из дому отравились в город, где умер генерал. Приехали, допросились, какой номер дома, какая квартира,—дом № 50, квартира 33. Приходят на кухню туда, их спрашивают:
— Вы оживлять пришли?
— Точно так, мы оживлять пришли.
Их пустили в комнату, где генерал был наряженный. Тогда заперлись в комнату. Там их только трое. Один одному и говорит;
— Давай крестом.
Один взял крест и взял шмякнул генерала крестом. Покойник не встает. Один и говорит:
— Ты не ладно колотишь, дай я снова колону.
Вот, как снова колонул, так еле со столов не
уронили, а родитель не встает. Вот третий опять поп говорит:
— Дай-ка я свистну, так он у меня вскочит.
Третий так его ударил, что череп с него сшиб.
Потом они испугались и схоронились под столом. Захватят — беда, никуда не уйдешь. Оживить не оживили, а наказовать наказовались. Вот друг дружку стали толковать. Один поп и говорит:
— Вот что, давай сделаем условие, чтобы никто три часа к нему не ходил. Вот они так и сделали; вышли на кухню, сейчас генеральше:
— Вы только через три часа идите туда в горницу, а пока не ходите.
Три часа, времени много. Помаленьку, понемногу надо утянуть из города. Вот лошадей наняли и тягу из города. А уж на ихние деньги старичок Осип кабачок открыл. Преспокойно, как старушка померла, себе водочку поторговывает. Вот эти попики и едут. Едут, увидали, что вывеска старичка Осипа на кабачке. Один поп посмотрел:
— Ух, здесь Оська торгует. Ишь на наши деньги как хапит!
Один поп и говорит:
— Он за наши деньги хапит, пойдем убьем его!
А два попа:
— А как мы его убьем? Поедем мимо.
— Нет, нельзя, надо убить его.
Слезли с тарантаса, ямщик повернул копей и уехал. Раньше кабаки ставнями закрывались. Старичок все ставни закрыл — попасть к нему нельзя. Вот один поп говорит:
— Я попаду.
Перелез через забор — и к окошку. Взял полено, разбил это окно и полез туда. Полез, а старичок-то, не будь глуп, сейчас туда, взял топор и бац его по голове. Этому попу делать нечего. Взял его за косы, затащил в кабак и бросил за бочку сороковку. Вот там два попа стоят и между собою толкуют.
— Что же он так долго старичонка убивает? Поди-ка, — посылает другого, — вам вдвоем все сподручнее — скорее убьете.
Другой поп туда через забор. Приходит к окну, опять таким образом влезает, как и тот. Старичок опять ударил его обухом и свернулся тот. Взял за косы, вытащил в окно, опять за бочку бросил. Потом третий поп стоит, ждет, долго дожидается, сам себе и говорит:
— Что за чорт! Неужели двое его убить не могут? Наверно помирились. Вино пьют там. Надо итти и мне.
Вот третий поп через забор, и тот туда. Опять к окну подошел и полез. И опять таким способом по лбу обухом ударил и убил.
Вытащил этого попа за косы и повалил в передний угол на лавку. Этот поп лежит. А у Осипа был такой человек, вроде как звали его Василием. День ходил — куски собирал, а к ночи в кабачок к Осипу. Пришел этот Василий ночевать. Вот Осип и говорит:
— Ой, ты, Василий, Василий, чего вчера не пришел. Какой – то бы ? — говорит, — не знаю, поп, не знаю монах, вино выпил и меня прибил.
Вот этот Василий и говорит:
— Вот, дядя Осип, давай его потоплю.
Вот Василий взял монаха на плечо и понес в озеро топить. Взял на дорогу бутылочку водочки в карман и пошел преспокойно. Дошел до озера. Принес этого попа. Бац, только в прорубь его, утопил, да сам и смотрит, не выходит ли где Посидит, посидит, да стаканчик и выпьет.. Как посидел до вечера, стало холодновато. И отправился опять к старику Осипу. А уж старик Осип, не будь глуп, повалил опять попа на эту же лавку. Васька приходит к Осипу, отворяет двери и спрашивает у дяди Осипа.
— Что, дядя Осип, поп пришел или нет?
Осип говорит этому Василию:
— Еще пуще стал хуже, пришел сердитый.
— Да что? Кажется, я его топил, да посмотрел в прорубь, не выходит ли оттуда. Ну ладно, дядя Осип. Давай я потоплю, да подольше посижу — четвертную водки дашь.
Вот взял попа на плечо, а четвертную под пазуху. Донес его до озера. Опять таким же манером в прорубь, бац туда, только пузырьки пошли. Вот ладно. И сидит. Сидит, стаканчик выпьет, да в прорубь поглядит, не выходит ли оттуда поп. Как просидел суточки, стало светать, на свет посмотрел, на все стороны, не видать попа.
— Значит, без отрыжки готово!
Опять преспокойно пошел к старику Осипу, в кабачок. Приходит в Кабак и спрашивает у дяди Осипа:
— Что же, дядя Осип, пришел ли поп?
А Осип ему в ответ:
— Да что, Василий, пришел еще сердитее, меня почти прибил и вина больше выпил.
Василий не видел, что в углу лежит третий поп.
— Давай полведра вина. Значит, я этого п па снесу, значит, без отрыжки, не придет. Два дня просижу.
Осип дал полведра, он взял полведра, попа на плечо и к озеру. Вот принес к озеру, бац его в прорубь, только пузырьки пошли. Стоит кверх ногами, березой. Сидит себе Василий, покуривает, да водочку попивает. Вот он суточки сидит, другие сидит, попа все нет, не выходит из озера; значит, утопил уж.
И на другие сутки сидит, досидел до свету. А дело это было перед воскресением. Церковка была у озера. Как стало светать, сторож звонит. Надо заутреню служить. Оделся и пошел бережком. Вот Василий увидал этого попа, что поп идет, вскочил, да за попом.
— Ах ты, чорт косматый. Я тебя три раза топил, а ты все выходишь.
Поп испугался, говорит:
— Что ты? За что меня так?
А Василий:
— Эх! За что ты у Осипа старика все вино припил и его прибил? Я тебя прямо утоплю.
Никаким богам не мог молиться поп. Схватил его Василий за косы и понес в прорубь. Донес до проруби, взял за ноги:
— Кайся грехами.
Попу не охота умирать. Взял его Василий за ноги, да и бац его туда, только пузырьки пошли. Утопил, посидел и отправился к Осипу старичку. Пришел и спрашивает:
— Ну что, дядюшка Осип, не приходил поп?
— Нет, батюшка, не приходил.
— Ну, значит я его утопил.
Сторож звонил, звонил, а все попа нет. Что за чорт. Попа все нет.
— Пойду домой, к попу схожу.
Пришел и спрашивает:
— Где, матушка, батюшка?
— Да батюшка ушел в церковь.
— Да как же, матушка ушел в церковь. Я бы увидел трезвонить стал — да, наверное в церковь пришел туда.
Сторож обратно вернулся в церковь, посмотрел — в церкви нет. Стали попа искать, поискивать, найти не знают где. Тем и кончилось.
Я там тоже был, сказки сказывал, кто слушал, тот скушал, а кто сказал, тот слизал.