Главная » Русские народные пословицы » Пословицы русского народа. Н.Я.Ермаков

📑 Пословицы русского народа. Н.Я.Ермаков

Н.Я.Ермаков
Пословицы русского народа

(1894 год)

 

Было время, когда грамотность, как средство передачи мысли и знания, была недоступна простому народу, когда книжная мудрость выпадала на долю немногих, а постичь ее считалось подвигом. Такие подвижники в глуши келий писали в назидание грядущим поколениям поветствования о делах важнейших, – обыкновенная же, будничная жизнь народа была недоступна для их наблюдений; да и трудно было что-либо подметить в этой жизни, скованной обычаем и наполненной лишь заботой о сушествовании, где все дни были похожи один на другой. В однообразном течении этой жизни народ руководствовался примером двдов и отцов, – преданисм, идущим из глубокой древности. Там он находил готовые уже примеры на всевозможные случаи, новая же смелая и бойкая мысль, идущая в разрез с этим преданием, не могла оста новить на себе внимания народа.

Оберегая сложившийся образ жизни от всяких перемен и нововведений, народ определяет все мельчайшия подробности этой жизни, с целью дать опытное наставление и правила, как жить, что, когда и как делать. Такия правила, выраженные в пословицах, передаваемых из рода в род путем предания, сохранились от глубокой древности и до наших дней. Вмъсте с тем, пословица не представляет случайно высказанного мнения или острой фразы по поводу текущих событий, потому что не всякая мысль могла остановить на себе внимание народа, как достойная существования и предания; такая мысль забывалась вместе с прошедшим днем, не оставив по себе никакого следа. Только одна правда, всеми испытанная и сознаваемая, удачно выраженная словом, обращается в пословицу, никем не заучиваемую и всем известную; она – неизвестно когда и кем сочинена и, в отличие от обыкновенной разговорной речи, облечена мерным стихотворным ладом, сохраняя в себе, таким образом, не только мысль, но и форму речи.

Употребление пословиц известно в древности; они встречаются уже в летописях и других древнейших памятниках и называются там притчами, которые приводятся как свидетельство или доказательство. Слово притча на старинном языке означает случай, судьбу, несчастие; так например, Нестор употребляет это слово в его древнейшем смысле, как изречение о судьбе, о роковом событии: «есть притъча во Руси и до сего дне: погибоша ко Обре;». Слово притча употребляется также в смысле огласки поношения, как напр.: «притча во языцех». Притчи эти, по большей части, былины или события, почему-либо замечательные, которые относятся к известной эпохе; каждая из них носит на себе более или менее явственную печат своего времени и удовлетворительно объясняется сама собою.

В позднейшее время слово причта заменяется словом пословица; так напр. в Переяславской летописи: «ест же пословица в Руси и до сего дни: погибоша, рече, яко Обори, без останка». Первоначально же слово пословица употреблялось в смысле согласия, мира, совещания: «не быша пословици Псковичем с Новгородцы». В позднейшем смысле пословица означает не только речение, слово, но даже отдельный звук, так напр. в азбуковниках прошлого века встречается такое определение: «Граматикия – тонкое уразумение книжных пословиц, тонкогласных, дебелогласных, противу осмичастия». В этом же смысле слово пословица употреблялось для означения областного наречия: «Многия пословицы приходили новгородския». Вообще, в позднейшее время, пословицею называли всякую поговорку, примолвку, что видно из следующего места из записок Данилова 1771 года: «У Митрофана Осиповича была пословица южи; по тогдашнему времени у всех такая мода была, или привычка, дабы в разговорах примешивать какую-нибудь ничего не значущую примолвку».

В настоящее время пословицу определяют как сокращенную притчу, пущенную в оборот, как поучение, высказанное обиняком. Пословица состоит из двугь частей: общего суждения-картины и приложения, толкования или поучения; впрочем нередко вторая часть пословицы опускается, предоставляя слушателю самому догадаться о применении общего суждения к частному случаю, о котором идет речь, – и тогда пословица почти не отличается оть поговорки, которая, по народному определению, цветочек, а пословица – ягодка. Таким образом, поговорка есть ничто иное, как околичное выражение, переносная речь, простое иносказание без притчи; это первая половина пословицы; она не говорит – пьян, а – в глазагь двоится; не – один, а – как верста в поле. Снегирев, указывая на различие между пословицей и поговоркой, ссылается на значение слов: слово и говор, от которых они происходят. Слово – означает мысль, проявление разума, а говор – лишь физическое проявление слов и речи.

Пословица, как изречение житейской мудрости, облеченное часто в иносказательную форму, могла легко сойтись с загадкой, которою простодушная старина думала выразить человеческую хитрость и любознательность и передать из рода в род познания обо всем, что считалось великим и мудреным. Сверх того, многия загадки – и по смыслу и по форме – ничем не отличаются от пословиц и употребляются в двояком смысле: и как загадки и как пословицы. Например: Ничего не болит а все стонет – как загадка – значится свинья, и как пословица – ханжа, попрошайка; иная вода стоит крови – как загадка – значит слезы, и в этом же смысле употребляется и применительно как пословица.

К пословицам же, кроме поговорок и загадок, относять еще: пословное изречение, присловье, приговорку, скороговорку и прибаутку.

Пословным изречением называют выражение, которое под видом пословицы вошло в нашу беседу, но не заключаеть в себе никакой притчи, или иносказания, например: «Твори Бог волю свою».

Приговорка или пустоговорка – изречение, иногда даже одно слово, часто повторяемое без особенного значения; приговорки употребляются обыкновенно в сказках, как риторическое украшение, но некоторые из них употребляются иногда и в смысле пословиц, как например: выше лесу стоячего, ниже облака ходячего; ниже травы, тише воды.

Присловье – весъма близко подходить к прозвищу, но относится не к лицу, а к местности: пенжане свою ворону на Москве узнали, рязанцы синебрюхие и др.

Скороговорка или чистоговорка слагается для упражнения в скоромь и частом произношении, а иногда употребляется и в смысле пословицы: рапортовал, рапортовал – не дорапортовал, стал дорапортовывать – зарапортовался; стоить поп на копне, колпак на попе, копна под попом и поп под колпаком.

Прибаутки или пустобайки – общеизвестные выражения, употребляемые обыкновенно ямщиками, сбитенщиками и разными торговцами; многия из таких прибауток употребляются иногда в смысле пословиц: ночь темна, лошадь черна: еду, еду да пощупаю: тут – ли она; лошади чужия, кнут не свой – погоняй не стой.

Кроме случайного употребления пословиц в летописях, юридических актах, песнях и сказаниях, известны целые сборники пословиц, относящиеся впрочем к более позднейшему времени, а именно, не ранее, как к концу 14 века. В разных старинных рукописях, под заглавиями: Маргарита, Пчелы, Пчелиные Очи, Цветословия и др., между прочими статьями поучительного содержания, часто помещаются собрания пословиц. Первыми образцами для таких сборников послужили сборники греческие известные, по большей части, под теми же названиями; впоследствии, в эти сборники вносились изречения, заимствованные из книг Св. Писания, из летописей и разныгь актов; пословиц же собственно народных в рукописных сборниках встречается сравнительно мало.

Древнейший из известных нам рукописных сборников – Пчела – содержить в себе собрание изречений из книг Св. Писания, Творений Отцов Церкви и эллинских мудрецов; составление этого сборника относять к 4 веку, а древнейший славянский его перевод известен в 15 веке. Сборники собственно русских пословиц появляются не ранее 17 века; известнейший из таких сборников носить заглавие: Повести или пословицы всенароднейшые по алфавиту. Неизвестный составитель этой рукописи между прочим говорить, что собранные им пословицы не новость, что они идуть издавна и будуть впредь держаться в народЕ. Что касается собственно пословиц, помещенных в этой рукописи, то они чисто русския, народные, за исключением весьма немногих, заимствованных из книг церковно-славянских; в этом отношении настоящий сборник отличается от прежних, наполнявшихся обыкновенно изречениями из книг Св. Писания, – и сам автор, сознавая это, оговаривается таким образом: «Аще ли речеть некто о писанных вде, яко не суть писана зде от божественных писаний, таковый да весть, яко писана многая согласно святому писанию, точию без украшения, как мирстии жители простою речию говорит».

Главнейшим источником для печатных сборников пословиц служили прежние рукописные сборники, из которых издатели заимствовали почти целиком весь материал, добавляя от себя сравнительно незначительную часть пословиц, заимствованных иногда тоже из книг церковно-славянских. Вследствие этого, и печатные сборники долго еще сохраняют в себе характер рукописных, по преобладанию в них книжных изречений, не бывших собственно пословицами.

Из печатных сборников пословиц, первый по времени, под названием: «Сбор разных пословиц и поговорок» помещен в Письмовнике Курганова, изд. 1769 г.

Из последующих изданий сборников пословиц более известны:

  • Русския пословицы, собранные Богдановичем, по препоручению Им. Екатерины II, изд. 1785 г.
  • Полное собрание пословиц и поговорок Д. К. (Д. Княжевича), изд. 1822 г.
  • Русские в своих пословицах. И. М. Снегирева, изд. 1831-34 г.
  • Русския народные пословицы и притчи И. М. Снегирева, изд. 1848 г. Дополнение к ним Буслаева и Снегирева помещено в Архиве историко-юридических сведений Н. Калачова за 1854 г.
  • Пословицы русского народа Даля, изд. 1862 г.

Кроме того много пословиц помещено в разпых сборниках, губернских ведомостях, в изданиях Географического Общества, Академии Наук и др.

Издание пословиц Богдановича отличается от всех других изданий тем, что вошедшия в него пословицы переложены Богдановичем в стихи; необходимость такого переложения он объясняет такими соображениями: «В первобытном их речении, говорить Богданович, все пословицы составлены были правильными стихами: ямбом, хореем или дактилем, то есть двухсложною или трехсложною стопою, хотя не везде снабжены богатыми рифмами. Не удивительно, что добрые праотцы наши соблюдали более смысл, нежели богатые рифмы, кания впрочем трудно или невозможно было находить всегда в простонародном ограниченном слове. Всяк можеть легко уразуметь, что в послелствии сии пословицы, переходя из усть в уста, чрез долгое течение времени, долженствовали естественным образом, претерпеть много изменений и повреждений. После отца моего мне досталась весьма старинная книга с русскими пословицами, таковыми, как они могли быть в их первобытном состоянии. Некоторые только требовали, для стихотворной меры, малого дополнения, без перемены их содержания и силы; иные же требовали только заглавного означения, в каком смысе они употребляются».

К сожалению Богданович испортил доставшуюся ему от отца старинную книгу с русскими пословицами переложением их в стихи, исказив тем самым пословицы до неузнаваемости. Вот несколько примеров пословиц переложенных им в стихи:

  • Как Богь пе даст,
    Свинья не съяст.
  • Много скорбей,
    Да немного смертей;
    И как нету стыда,
    Умереть не беда.
  • Добра бывает мало,
    Как в доме муж жену поставит под начало,
    А то еще и хуже,
  • Когда себе жена раба находить в муже;
    Но тамо золоте дно –
    Где правит домом муж с женою заодно.

Русския народные пословицы и притчи Снегирева – для своего времени довольно полное собрание пословиц, хотя в нем помещено много изречений, небывших собственно пословицами: к хорошей ухе пригодна рюмка доброго вина, – после супу вина выпить, у доктора червонец отнять и другия.

Русские в своих пословицах Снегирева – тщательно обработанное сочинение, в котором подробно указана литература пословиц и источники их происхождения.

Самое полное и обстоятельное собрание пословиц принадлежит Далю. В предисловии к своему изданию, между прочим, он говорить, что из книг и печати взято им едва ли более 6000 пословиц, или около пятой части всего собрания, а все остальные пословицы заимствованы из частных записок и, главным образом, собраны им по-наслуху в устной беседе. Не говоря уже о полноте этого сборника, самый способ собирания пословиц ставить труд Даля в особые условия, – потому что пословица, особенно в настоящее время, существуеть почти исключительно в народе: доказывать же существование известной пословицы на основании письменных источников слелует с большою осторожностию, потому что первоначальные составители таких источников не имели в виду исключительно пословиц, а вообще желали составить сборники разных изречений и статей поучительного содержания, на которых наши грамотные предки любили останавливать свое внимание. Кроме того, от постоянной переписки этих сборников, в них вкрались многия ошибки и неточности, вследствие которых многия пословицы кажутся непонятными, в иногда и бессмысленными. Так например, по рукописному соорнику Янькова читается пословица –

Кумища, сватища, проспишься, хватишься – как не имеющая смысла; между тем, эта же пословица в народе употребляется в совершенно определенном смысле: кумишься, сватаешься – проспишься, спохватишься.

Не смотря на бесспорные достоинства этого сборника пословиц и сравнительно недавнее время, самое издание его имело неприятную историю. По словам Даля, люди ученые по званию, признавая издание его сборника вредным и опасным, потому что некоторые пословицы, как например: благословясь не грех, середа да пятница хозяину в доме не укащица, могуть вредно подействовать на нравственность народа, сочли долгом поставить на вид и другие недостатки этого сборника, а именно: будто в нем редкая пословипа записана так, как она говорится в народе. Вследствие этих причин, ученые не нашли возможным одобрить это издание, так как, по их словам: «домогаясь напечатать памятники народных глупостей, г. Даль домогается дать им печатный авторитет».

Вследствие такого отзыва, самое издание пословиц Даля своевременно не состоялось, и появилось в свет несколько лет спустя, при более благоприятных обстоятельствах.

Как бы в дополнение к указанному взгляду ученых людей, по поводу напечатанного в журнале «Учитель» за 1870 год «Русского синтаксиса в пословицах и поговорках», составленного Деркачевым, редакция названного журнала сделала от себя разъяснение, по вопросу о том, какое значение она придает упомянутому синтаксису; в разъяснении этом, между прочим, указывается, что так называемый народный язык не может быть предметом изучения в школе общего образования, требующего со стороны языка грамматической правильности речи, – каковая правильность менее всего может быть усвоена изучением языка пословиц и поговорок, не подчиняющегося никаким правилам грамматики.

Конечно, язык пословиц, как язык по преимуществу народный, часто отступает от установленных грамматических форм, но такия отступления встречаются лишь в отдельных случаях, а потому мнение о неправильности языка пословиц вообще – несправедливо; с другой же стороны, не может быть сомнения, что из всей массы пословиц можно выбрать достаточное число пословиц для составления любого сборника, и при том таких, которые по обороту речи не представляли бы никаких уклонений от языка литературного. В данном случае дело заключается лишь в том, что такой сборник был бы более содержателен, чем сборники, наполняемые деланными фразами, вроде: Оля и Поля рвали цветы.

Затем, если изучение языка пословиц признается нежелателъным в школе общего образования, и если в таком направлении идти дальше, то, по тем же соображениям, придется признать нежелательным также изучение в той же школе былин, народных песен и вообще народной литературы, а также и обучение церковно-славянскому языку, потому что неправильности языка пословиц весьма часто объясняются именно сходством языка пословиц с церковно-славянским языком.

Самый употребительный порядок издания пословиц – алфавитный; его придерживаются почти все издатели, хотя чтение пословиц, расположенных в таком порядке, по причине чрезвычайной пестроты, слишком утомительно. Алфавитный порядок размещения пословиц удобен лишь для приискания известной уже пословицы.

Другой порядок, которого придерживаются Богданович, Снегирев (Русские в своих пословицах) и Даль, – систематический – группировка пословиц по их внутреннему смыслу и значению. При таком расположении довольно полного сборника, по пословицам можно составить общую и цельную картину, в которой есть глубокий смысл и значение. Воть группы, по которым расположены пословицы у Даля: Богь – вера, вера – грех, изуверство – раскол, вера – исповедание, судьба – терпение – надежда и др.

Снегирев – в издании своем «Русские в своих пословицах» – делит пословицы, по содержанию: на антропологическия, касающияся человека и общества, куда относятся также и пословицы, касающияся Бога, и физическия, относящияся к природе. Между антропологическими пословицами он различает еще: нравственные, политическия, юридическия и диэтическия, а между физическими – метеорологическия и земледельческия. По отношению к месту и времени все пословицы Снегирев делить: на хронологическия, топографическия и этнографическия. В каждом указанном делении он допускает еще подразделения; так например, этнографическия пословицы он подразделяет: на обшественные и фамильные, городския и деревенския. Предлагаемая Снегиревым система деления пословиц настолько сложна, что применить ее на деле можно только к сравнительно небольшому числу пословиц, как это и сам он сделал в своем издании: «Русские в своих пословицах». Разобраться же по этой системе во всей массе пословиц едва ли возможно, вследствие необходимости одну и ту же пословицу повторять в нескольких отделах, потому что почти каждая пословица, касающаяся обыденной жизни, может считаться и общественною, и фамильною, и городской и деревенской.

Буслаев, в своей статье: «Русския пословицы и поговорки», помещенной в «Архиве историкоюридических сведедений», рассматривая происхождение пословиц в связи с историею языка, древними языческими обрядами и верованиями народа, делит пословицы: на пословицы, относящияся к мифическому периоду, – и к периоду христианскому. Эти два периода в историческом развитии пословиц отделяются друг от друга распространением в народе христианских идей. Несмотря на то, что к периоду мифическому может быть отнесено сравнительно небольшое число пословиц, происхождение которых объясняется древними языческими обрядами и верованиями, тем не менее и эти немногия пословицы не всегда следует считать возникшими в период до-христианской жизни народа, так как следы языческих верований народа в виде примет, разных поверий и обрядов, существовали в народе всегда и существують даже до настоящего времени. Посему происхождение пословицы, смысл которой хотя и объяснялся бы языческими верованиями, не может быть еще отнесено к периоду мифическому, потому что происхождение такой пословицы возможно и в позднейшее время, под влиянием народных суеверий и предрассудков, – каковое влияние настолько сильно и живуче, что даже многим святым православной церкви народ приписывает качества, носящия явный характер язычества и не имеющия ничего общего с христианскими верованиями.

Воть несколько примеров пословиц, происхождение которых Буслаев относит к темным временам язычества.

Враг силен, валяет и в синем – по филологическим соображениям Буслаева – относится к периоду мифическому, так как понятие о синем сложилось первоначально в народе под влиянием явлений молнии и грома, и в данном случае выражение «в синем» – значить в синем пламени, в молнии. Весьма вероятно, что понятие о синем первоначально сложилось в народе под влиянием явлений грома и молнни, но дъло в том, что это первоначальное значение слова синий сохранилось в народе и до настоящего времени, так например, в народном выражении синь-порох – слово синь хотя и употреблено в первоначальном его смысле, не столько для означения цвета, сколько для определения свойств грома и молнии, но такое выражение появилось очевидно не во времена язычества, а в позднейшее время, после изобретения самого пороха и когда в народе стали известны свойства его. По мнению Даля, в приведенной пословице речь идет о синем суконном кафтане, который в народе считается признаком домовитости и богатства, а потому и самая пословица объясняется гораздо проще: враг расставляет-де сети про всякого – попадется в них и синий кафтан, т.е. человек богатый и независимый.

Венчали вокруг ели, а черти пели. По мненио Буслаева, туть намекается на языческий обряд бракосочетания. Между тем самое понятие о венчании и пении его сопровождающем – есть уже понятие христианское. Слово ели может быть употреблено для рифмы, тем более, что выражение – вокруг ели – указывает, что действие происходило в лесу, где, да еще при участии чертей, и по нынешним убеждениям народа, как раз подходящее место для всякого дела, противного понятиям христианской нравственности.

Взял боженьку за ноженьку, да и об пол. Для объяснения такой пословицы также нет нужды восходить ко временам идолопоклонства, так как такая пословица могла появиться в любое время, вследствие сношений русских людей с инородцами, между которыми и в настоящее время встречается много идолопоклонников: они кормят и холят своих идолов, когда довольны ими, а если недовольны, то наказывают и издеваются над ними.

Так как пословица образуется и живет, главным образом, среди народа, не знающего письменности, то она пользуется самою смелою рифмою, какой не встречается в письменной литературе; в пословице – что созвучно на слух, то и рифма, хотя бы буквы и не согласовались: бывает и на старуху проруха; ты, язычек, смалчивай, я за тебя бедку плачивал». В иных случаях в пословице рифнуют не одни и те же согласные, а родственный по органу произношения: когда станешь пахать, будешь богат; здесь рифмуют губные звуки п и б и гортанные х и г. Иногда в пословице слова рифмуют не по согласным, а по гласным буквам и ударениям: зять да шурин – черт их судит.

Относительно созвучия в пословице, кроме рифмы, нужно отличать еще аллитерацию, которая происходит от созвучия не в конце слова, как в рифме, а в начале, а также и вообще от созвучия целых слов, хотя и не рифмующих друг с другом своими окончаниями: два сына, да сам в силе; ехала кума, неведомо куда. Рифма и аллитерация встречаются иногда вместе, что придает пословице необыкновенную живость: есть у молодца – не схоронится, нет у молодца – не соромится; жни, баба, полбу, да жди себе по лбу. В последнем случае, аллитерация и рифма усиливаются еще игрою слов, – прием довольно часто встречающийся в пословицах: невинно вино, виновато пьянство; для почину выпить по чину; я – в лес (влезь) он – в лес (влезь), я – завяз (за вяз), онь – завяз (за вяз).

Коренная форма пословицы, как предания, отдельного эпизода из жизни народа, эпическая, но нередко пословица принимает лирическую форму и даже драматическую: Акуля, что шьешь не оттуля? А я, матушка, еще пороть буду! Хороша дочь, Аннушка! Кто хвалит? Матушка.

В пословицах можно найти образцы всевозможных приемов риторики, все способы околичного выражения, меткия и характерные определения; в них высказывается вся гибкость ума, сила языка и, наконец, выработанная опытом жизни практическая философия. Пословица вообще полна мысли, строга и величава, добродушна до наивности; она не расточаешь слов на частные случаи, не касается исключений, но раздается на пользу и поучение всем и каждому, касаясь всех сторон человеческой жизни. Грубость и неприличие некоторых из них относятся к тем временам простоты, когда порок, без всяких околичностей, назывался пороком. С течением времени, пословица, утратив свое значение, от строгого изречения суда и правды спустилась до насмешки и порицания; новейшая пословица от древней отличается своим ироническим тоном; она охотно подмечает человеческия слабости и пошлости и издевается над ними. Но в сущности и новейшая пословица как выражение здравого смысла всего народа, незлобива, что составляет отличительную черту её юмора.

Важность и польза изучения народных пословиц заключается в ближайшем отношении их к языку, истории и нравственности народа. Самое крепкое звено, соединяющее людей в одну нацию, составляет бесспорно язык, а потому необходимо всестороннее изучение его, для ознакомления с внутреннею жизнию народа.

Вытекая из жизни народной и проходя чрез всю его историю, пословица сохраняет в себе следы чуждых нашим временам обстоятельств давно минувшей жизни Вследствие этого многия пословицы кажутся нам ясными и применительными к современным обстоятельствам; другия же, более древния, сложившияся при обстоятельствах давно минувшей жизни, о которых иногда и сама история не сохранила предания, кажутся нам непонятными, – или, утеряв свой первоначальный смысл, употребляются уже применительно к современным обстоятельствам. Пословица, как предание, идущее иногда из глубокой древности, первоначальным источником которого служит опыт жизни, где частное явление случайно и добровольно обращалось в общее достояние, как назидательный пример, – носит в себе, поэтому, отпечаток времени, разных исторических обстоятельств, местных условий и окружающей природы.

Таким образом, некоторые неправильности со стороны языка объясняются сохранившимися в пословицах древними словами и оборотами речи, ныне уже неупотребляемыми, или употребляемыми, в смысле не всем понятных областных речений. Поэтому в пословицах довольно часто встречаются славянския формы: ворог, глава, матерь и проч.

Местоимения ся и се часто ставятся перед глаголами: беден часто ся озиряет.

Прилагательное сказуемое иногда не согласуется с подлежащим, а употребляется в среднем роде: лев – страшно, а обезьяна – смешно.

Грамматический род имен существительных, в иных случаях, согласуется с древнейшими представлениями о разных мифических существах: так слово лебедь, в пословицах, как и в народных песнях, всегда употребляется в женском роде: белая лебедь.

Вместо винительного падежа употребляется именительный, особенно при глаголах в неопределенном наклонении: астрология уметь, любовь к Богу иметь.

В некоторых случаях склоняются также несклоняемые слова: есть нета лучше; авось небосю брать.

Иногда одна и та же пословица, сохраняя свой определенный смысл, изменяется сообразно местным условиям и окружающей природе, как бы приноравливается к ним: Где была вода, там и будет; где была трава, там и будет; – в копнах – не сено, в кабалах – не деньги; в копнах не сено, людях – не деньги. Но при этом необходимо иметь в виду, что всякая пословица лишь к слову молвится и что на всякий отдельный случай имеется и отдельная пословица; иногда же для этой цели изменяется или дополняется одна и та же пословица, приобретая через каждое изменение отдельный смысл, или своеобразный оттенок: Незванный гость лучше званного; незванный гость хуже татарина; нежданный гость лучше жданных двух; – бедность не порок; бедность не порок, но и не добродетель; бедность не порок, да черт ей рад; бедность не порок, а вдвое хуже; – Ученье – свет, неучение – тьма; неученье – тьма, а ученье – два.

Вследствие сношений с иностранцами, русские люди заимствовали многия пословицы с чужих языков; такия заимствования происходили, как вследствие непосредственных сношений, так и путем литоратурным, из книг, персводимых с иностранных языков на русский. Наибольшее число пословиц заимствовано из книг Св. Писания, так как эти книги были самые распространенные и в первое время исторической жизни русского народа почти единственные. Затем, следуют книги переведенные с греческого языка, и отчасти с латинского.

Воть несколько примеров заимствованных пословиц.

  • Бог дал, Бог и взял (Кн. Иова I, 21: Господь даде, Господь и отъя).
  • Не всякому слуху верь (Сираха XIX, 16: Не всякому словеси емли веру).
  • Отцы ели клюкву, а у детей оскомина на зубах (Иезекииля XVIII, 2: Отцы ядоша терпкое, а зубом чад их оскомина быша).
  • Не копай яму другому, сам в нее ввалишься (Псалмы Давида, LVI, 7: Ископаша перед лицем яму, и впадоша в ню).
  • До Бога высоко, до царя далеко (Deus in altis habitat, rex procul equitat).
  • Без Бога ни до порога (Sine Jore nec pedem move).
  • Нет дыма без огня (Non est fumus, absque igne).
  • Собаку съел (Linquam caninam comedit).
  • Душа в пятки ушла (Animus ип pedes decidit).
  • По одежке протягивай ножки – сходна с персидской: не протягивай ног дальше своего ковра.

Пословица перебрала все собственные имена, и каждому имени, как названию отдельного лица, дала свой особый смысл и характер. Возможно, что, в редких случаях, существовали лица известного имени, которые и послужили поводом к составлснию о них народных сказаний, и впоследствии эти же имена, с известным уже характером, попали в пословицу.

Часто имена собственные, значение которых по производству своему с чужого языка было непонятно для русского народа, употребляются в пословицах для рифмы. Но кроме этого стремления к рифме и созвучию, пословица, как сказание о частном случае в жизни народа, по возможности, избегает таких слов, как: человек, люди, выражающих понятии общия, а старается заменить их именами более частного характера, каковы: кум, сват, брать, или какое-нибудь собственное имя, как бы название известного лица.

Русский человек вообще не любить определенного календарного исчисления времени и охотнее означает время своими сельскими работами, приурочивая начало или конец таких работ к известному празднику. Почти каждому занятию в сельском быту отведены определенные дни и, при почине каждой работы, набожный русский человек служить обыкновенно молебен святому, память которого празднуется в этот день, отчего и самый святой в воображении его становится как бы покровителем этого дела: Ирина-капустница (в день Ирины, 6-го мая, начинают садить капусту), Иеремий-запашник, или запрягальникь (начинают пахать), Федосья-колосница (начинает колоситься рожь), причем дни празднования этих святых сопровождаются иногда разными обрядами, получившими начало во времена язычества. Впрочем, причина того обстоятельства, почему народ приписывает многим святым покровительство некоторымь занятиям, предметам и животным, объясняется иногда земною жизнию святых, так например, Власий (11 Февраля) считается покровителем животных, потому что в житии его, между прочим, рассказывается, что будучи в пустыне, он был окружен дикими зверями, и если который из них был болен, то исцелялся возложением на него рук святого; таким образом Власий, по созвучно с именем языческого бога Волоса, как бы наследовал от него покровительство над рогатым скотом. В житии Вонифатия (19 Декабря) рассказывается, что до обращения к Богу, он предавался пьянству, а потому народ обращается к нему с молитвами об избавлении от пьянства.

Точно так же в пословицах имена собственные употребляются в смысле указания на известный день, к которому, смотря по времени года, народ приурочивает разные требования, вытекающия из экономических соображений. Таким образом, ко дню осеннего Егория и ближайшему к нему дню Кузьмы и Дамиана, известного в народе под именем кузьминок, приурочиваются обыкновенно в деревенской жизни сроки рассчетов по разным обязательствам, на том основании, что к этому времени оканчиваются летния работы, собирается хлеб, который можно продать и достать, таким образом, денег. Но должник может не явиться к условленному дню Егория или Кузьмы, может обмануть и поставить заимодавца в безвыходное положение – подъегорит или подкузьмить, как народ выражается в этих случаях.

По навыку и привычке, мы весьма часто употребляем пословицы в совершенно определенном значении, как бы узаконенном для обязательного всех и каждого уразумения, и, тем не менее, не может уяснить себе ни причины и обстоятельств их первоначального происхождения, ни скрытые временем примеры и притчи, которые положены в их основу.

В заключение нашего очерка, мы приведем объяснения нескольких таких пословиц.

  • Александр храбр, и от худого умер. Александр Македонский, который по народному преданию умер от пьянства.
  • Аника-воин – говорит о человеке, хвастающем своею храбростию. По народному преданию, Аника-воин, убив в единоборстве своего противника, начал хвастать и смеяться над самою смертию; а когда смерть внезапно предстала пред ним, то он стал униженно просить у неё прощения за свою дерзость.
  • Баклуши бить. Баклушами называются плахи дерева, несколько отесанные, оболваненные, из которых, впоследствии, по просушке их, приготовляются ложки, чашки и разные другия изделия. Бить бакуши, т.е. отесывать дерево от грубых неровностей для того только, чтобы его удобнее было сложить для просушки, ремесло самое пустое, за которое человек берется только тогда, когда ему уже нечего делать. Поэтому бить баклуши, в переносном смысле, значит шататься без дела с обычными пустяковыми при этом разговорами.
  • Бей в доску, поминай Москву – от частых и опустошительных пожаров, бывших в Москве, и от обычая бить в таких случаях тревогу в металлическии доски.
  • Богатый бережет рожу, а бедный одежу, т.е. в драке.
  • Богданушке – все батюшки. Богданушками в народе назывались незаконнорожденные дети, которые воспитывались у Божедома при убогих домах, откуда нередко их брали к себе на воспитание и для усыновления бездетные супруги.
  • Богь знает да царь. В старину, когда бояре подавали царю какое-либо мнение, или совег, то, обыкновенно, заключали его такими словами: а свыше сего, Государь, ведает Богь да ты, как тебе Богь на сердце положит.
  • Бог не Мануков: и без посула милует. Мануков, бывший в царствование Анны Ивановны петербургским вице-губернатором, казнен в 1739 году за взятки.
  • Борода глазам замена, т.е. можно, при случае, плевать в бороду, вместо глаз.
  • Борода – лишняя тягота: надпись на монете времен Петра Великого, выдаваемой на право носить бороду, за что ежегодно уплачивалось от 30-ти до 50-ти и даже до ста рублей; вследствие этого же, в народе сложилась другая пословица: без рубля бороды не отростишь.
  • Бочка меду, да ложка дегтю. В народе существует мнение, что самая незначительная часть дегтю может придать горечь и испортить большое количество меду, а потому о всяком деле, в котором, между выставленными на показ выгодами, проглядывает на первый раз незаметная хитрость, могущая впоследствии испортить все дело, говорят, что там заключается бочка меду, да ложка дегтю.
  • Брат не брат, так отдай мой крест. В старину был обычай, что совершенно чужие люди добровольно обязывались на всю жизнь взаимной помощию и дружбой; в знак своей дружбы они обменивались тельными крестами и назывались потом побратимами и посестрами. Обычай этот не так давно держался еще в бурлацких артелях. В случае разрыва дружбы, кресты возвращались обратно.
  • Бросить с камнем в воду. Летописи свидетельствуют, что Шемяка в Вологде, а Иоанн IV в Новгороде расправлялись таким образом с побежденными. Предание говорит, что будто такия казни случались и в царствование Анны Ивановны, что называлось спрятать концы в воду.
  • Будешь жить ровно за Буем, т.е. спокойно. Буй, город Костромской губернии, построен в малолетство царя Ивана Васильевича для защиты от буйных набегов казанских татар.
  • Была правда у Петра и Павла – в Московском застенке у церкви Петра и Павла, где производились пытки: выпытывалась правда, вместо которой изтязуемый часто говорил всякий вздор, с целью добиться скорейшего прекращения пытки.
  • Было три жены, да все неострижены, т.е. не умны. Смысл пословицы становится ясным по сравнению с другою пословицею: у женщины волос долог, да ум короток.
  • Бьют волка и на чужом колке;. Охота на волков дозволяется везде и во всякое время.
  • Беда, аки в Родне;. Воспоминание об ужасном голоде, который претерпел Ярополк в Родне в в 980 году.
  • Бес не ест не пьет, а свят не живет – говорится в укор святошам, соблюдающим пост.
  • Вниз вода несет, а вверх беда везет (вниз вода снесет, а вверх кабала сведет). Еще недавно на Волге существовал особый промысел – бурлачество, ныне исчезнувший, вследствие развития пароходства. Вниз по Волге, по течению, суда несло водою, а бурлакам оставалась сравнительно легкая работа – управлять ими; но когда те же суда приходилось тянуть лямкою вверх против течения, то это была работа столь трудная и изнурительная, что закабалить людей на такую работу могла только безысходная нужда.
  • Во всю ивановскую (кричать). В Москве, по старинному обычаю, бояре, дьяки и чиновные люди собирались обыкновенно на Ивановской площади, в Кремле, с целью потолковать о своих делах, узнать разные новости, или для совершения какихълибо сделок. Тут же объявлялись во всеуслышание, громким голосом, во всю Ивановскую площадь, царские указы. Иногда здесь наказывались дьяки за взятки и лихоимство; наказание это состояло в том, что их выставляли на позор, обвешанных украденными вещами: мехами, соленой рыбой и проч., а в иных случаях еще били их нещадно кнутами и батогами, отчего они кричали так же во всю Ивановскую площадь.
  • Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Царь Иван Васильевич Грозный, желая прекратить своеволие крестьян, назначил днем перехода крестьян от одного помещика к другому – Юрьев день (26 ноября). Полагают, что пословица возникла в то время, когда переход этоть быль ограничен царем Феодором Ивановичем и окончательно уничтожен Василием Ивановичем Шуйским. Но, с другой стороны, и ранее воспрещения перехода, для крестьян часто с Юрьевым днем соединялись неприятные воспоминания по другим причинам. В этоть день помещики обыкновенно спаивали крестьян, которые с-пьяна заключали убыточные для себя условия и лишь на другой день, отрезвившись, начинали сознавать всю невыгодность заключенной сделки и раскаиваться, что не сумели, как следует, воспользоваться юрьевым днем.
  • Вот тебе кокуй, с ним и ликуй – пожелание новобрачной. Кокуй – кокошник – наряд замужней женщины.
  • Всуе законы писати, когда их не исполняти. Из указа Петра Великого 17 апреля 1722 г.
  • Всякий черт – Иван Иванович! Отвечал какой-то немец-управляющий, Иван Иванович, рассердившись на частые обращения к нему рабочих.
  • Всем-бы девка, да нога. Игра слов: нога – хромая н нага – не одетая, бедная.
  • В долгий ящик положить. Долгий, продолговатый, ящик быль устроен царем Алексеем Михайловичем при дворце, в подмосковном селе Коломенском; в этоть ящик желающие могли опускать челобитные на имя царя, который ежедневно сам прочитывал их. Хотя из царских теремов решение по таким челобитным выходило скорое, но, проходя чрез руки бояр и дьяков, дело волочилос, и слухи про московскую волокиту, несмотря на устройство этого ящика, остались те-же, а самый ящик из длинного превратился в долгий. Но вероятнее под долгим ящиком разуметь рундук, служивший в старинных приказах одновременно и скамьею для сидения, и архивным помещением, в котором дьяки сохраняли все бумаги. В последнем смысле, положить в долгий ящик – соответсчтвует нынешнему выражению: положить под сукно.
  • В книгу глядит, а огонь говорит. На воду глядит, а огонь говорит. Огонь и попа жжет. Патриарх Филарет Никитич, между прочими заботами по управлению церковью, озаботился заменою рукописных церковных книг печатными. Таким образом, в 1622 году разосланы были по всем церквам и монастырям новые печатные служебники. Но несколько лет спустя, заметили в этих служебниках ошибку, а именно, в молитве на освящение воды в навечерие Богоявления: «Сам и ныне, Владыко, освятив воду сию Духом Твоим Святым и огнем» – последнее слово «огнем» было лишнее, которого не было в греческих подлинниках. Хотя Патриарх Филарет грамотою 1626 года распорядился отобрать эти служебники и приказал замазать в них лишнее слово огнем, тем не менее священники, при чтении этой молитвы, по привычке, продолжали прибавлять слово «огнем».
  • В куль да в воду – мордовский суд.
  • В николин день во всякомь дворе пиво. Относится до Никольщины, обетного праздника, который в селах и городах праздновался два дня; к этому празднику собирались мужики со всего околодка на пиво, которое варилось на общественный счет.
  • В поле две воли, т.е. кто осилит. В старину «полем» называлось место для поединков.
  • В русский час много воды утечет. Один из древнейших способов измерения времени был основан на количестве вытекающей воды, при помощи так называемых водяных часов.
  • Гол, как сокол. Сокол – одно из старинных стенобитных орудий, которое обыкновенно выливали из чугуна, подвешивали на железных цепях и с успехом ломили им всякую стену, каменную и деревянную. Иногда такой сокол делался из дерева, окованного на одном конце железом, и назывался также тараном, или бараном. Соколами называются еще ручные ломы, которыми ломают гранитные камни и соль. Соколом же называют ручную бабу или трамбовку.
  • Горе одного рака красит, т.е. кипяток, в котором он варится.
  • Гусляк в голове разгулялся. Гусляком, гуслицкою, или богородицкою травою называется хмель, разводимый в большом количестве в селе Гуслицах, Богородицкого уезда.
  • Да будем золоти, яко золото – древнейшая клятва. В старину желтуха, а также трясца, или лихорадка, назывались златенницей, вероятно по той причине, что жар, сопровождающий эти болезни, придает телу желтый, золотой цвет; сообразно с этим и слово золотой, или желтый, имеет значение несчастного, горемычного, злого: житье-то мое желтенькое!
  • Далеко кулику до Петрова дня. Стрелять дичь воспрещается законом до дня Петра и Павла, 29-го Июня; но в некоторых местах, как например, в Лифляндии, это правило не распространяется на куликов, которых можно убивать и до Петрова дня.
  • Даровому коню в зубы не смотрят. При покупке лошади, главнейшее внимание обращается на её зубы, потому что по ним определяется возраст лошади и, следовательно, её способность к труду.
  • Дай срок, не сбей с ног. В старину долги, в случае неплатежа, взыскивались правежом, по которому должник приводился босой к приказу, до приезда судьи, и уводился с приказа, когда судья уезжал. В продолжение этого времени, пристав, или праветчик, который назначался к каждому должнику, бил его кнутом по голым ногам, так крепко, как ему было заплачено истцом. Такое истязание производилось ежедневно, до тех пор, пока должник или кто-либо посторонний не уплачивал долга, или пока не истекал узаконенный срок правежа, который не должен был превышать месяца. Дать срок, т.е. отсрочить эту позорную меру взыскания, чтобы не сбить должника с ног и не лишить его всякого доверия, – было, конечно, во власти заимодавца. Этими порядками объясняются пословицы: душа согрешила, а ноги виноваты, – в ногах правды нет и др. Правеж уничтожен Петром Великим, – каковое обстоятельсто отмечено пословицей: ведь на правеж не поставишь. Впрочем, в царствование Анны Ивановны, Бирон, за неуплату казенных недоимок, приказывал ставить виновных босыми ногами на снег и бить по ногам палками.
  • Дайте кату плату. Кат – малороссийское название палача, который в старину ходил по торгу и собирал дань с возу.
  • Два брата с Арбата, а оба горбаты. (Как загадка – значить оглобли). Арбат – от татарского слова арба, телега – слобода мастеров колымажного двора в Москве. Здесь делались телеги и все принадлежности к ним.
  • Двор обо двор и калитка на двор. Царь Алексей Михайлович, уничтожив поземельную, установил подворную подать, положив сбор сь ворот. Вследствие этого, близкие соседи устраивали иногда одни общие ворота и платили подать в складчину. Хотя такой порядок и представлял некоторую выгоду, но, в случае ссоры между соседями, он представлял и много неудобств, почему в народе сложилась и другая пословица: не купи дом, а купи соседа.
  • Две косы улежатся, а две прялки – никогда. Семь топоров вместе, а две прялки врозь. Коса и топор символ мужика, а прялка – женщины. Намек на сварливость и неуживчивость женщины.
  • Две собаки грызутся, а третья не приставай. Свои собаки грызутся, а чужая не приставай. Всякие семейные споры решались в старину судом семейным, или главою семьи; в такие суды не должен был вмешиваться чужой человек – третей, который, в некоторых случаях, избирался третейским судьею.
  • День плакать, а век радоваться – пожелание подругь невесте.
  • Держи камень за пазухой, т.е. будь осторожен. Москевич свидетельствует о таком обычае, замеченном им у русских (в 1611 г.), когда они, пируя с поляками, держали на всякий случай камни за пазухой.
  • Десятая вина виновата – оть обычая наказывать десятого, в тех случаях, когда неть явной улики, и ответственность падает на целое общество.
  • Дорого яичко к Великому дню. В древности, хотя взятки запрещались, но в день Воскресения Христова дозволялось дьякам брать, вместе с яйцом, несколько червонцев, отчего и произошла означенная пословица, которая в начале употреблялась в ироническом смысле, а в настоящее время понимается почти буквально.
  • Дороже Каменного моста. Каменный мост в Москве, построенный по проэкту Кристлера, вызванного в Москву царем Михаилом Федоровичем в 1643 г., считался в свое время чудом строительного искусства и стоил баснословных денег. Под девятой клеткой (пролетом) этого моста имели постоянное пристанище бродяги и разные грабители, которые, в случае надобности, тут же хоронили и концы в воду. Хотя этой клетки давно уже не существует, но всякого рода грабители и поныне называются людьми из-под девятой клетки.
  • Дуй белку в хвост. Насмешка над неопытными охотниками, которые выбирают целью пушистый хвост белки.
  • Дело в шляпе; (да и шляпа на голове). От жеребья, знаки коего обыкновенно кладут в шапку, или шляпу.
  • Ест Спас и за Сухоной. Православные уходили за Сухону от всяких бед и преследований.
  • Жди череду, когда со стола понесут, т.е. остатки пищи с барского стола, или самого на кладбище.
  • Жена на мужа не докащица. Из уложения царя Алексея Михайловича, Гл. X.
  • Живой не без места, а мертвый не без могилы. В старое время, в больших городах, существовали убогие дома, или скудельницы, находившиеся под смотрением Божедома или Бажатого; он выбирался от всего города из числа нищих и жил совершенно одиноко – один как Божедом. В этих убогих домах собирали тела самоубийц, казненных, утопленников и замерзших, которые лежали здесь не отпетыми и не погребенными всю зиму до семика, в который погребались на счет общественных подаяний, при большом стечении народа. В этих же убогих домах, под смотрением того же Божедома, воспитывались подкидыши – богданушки. Таким образом в этих скудельницах покрывались христианским милосердием и несчастное рождение, и несчастная смерть – находилось место и живому и мертвому.
  • Жив, живь, курилка, не умер. Курилка – игра с зажженною спичкою (курилкою), которую передают из рук в руки, с приговоркою: жив, жив, курилка, не умер, причем поют особую песню курилку. Курилкою в народе называется пьяница, гуляка, кутила.
  • Жили не люди, а умерли не родители. Родителями в народе называются вообще покойники, которых поминают в так называемые родительския субботы. Смысл пословицы тот, что кто живет не по-людски, тот не будет помянуть и после смерти.
  • Жить в Риме, а брести во тьму. Относится к митрополиту Исидору, который, будучи в Риме, отступил от Православия, или к Паисию Лагариду, который в XVII веке принял в Риме католичество. Брести во тьму – означает заблуждение отступившагося от Православия.
  • Житье блинамь на поминках, где они подаются прежде всего, а в других случаях, как на свадьбе, в конце обеда.
  • Житье, что попадъе за попом, т.е. спокойное. Поп бережет попадью, потому что в другой раз жениться не может.
  • За Богомь молитва, а за царем служба не пропадают. Из речи Петра Великого: «хотя по пословице: Бог высоко, а царь далеко, однако у первого молитва, а у второго служба не пропадают».
  • За Пьяною люди пьяны. За два года до нашествия Мамая, русские потерпели (1377 г.) поражение за рекою Пьяною, вследствие беспечности своих воевод, которые, поверив, что Татары далеко, предавались веселью и пьянству.
  • Злее зла честь татарская. Угощение татар не нравилось русским, которые считали грехом есть и пить с некрещенными.
  • Знает, где раки зимуют, т.е. хитер. Речные раки на зиму зарываются в глубокия норы, где и остаются, в состоянии оцепенения, до самой весны.
  • И ракитовой куст за правду стоит. От были, где ракитовый куст, бывший свидетелем убийства, вызвал в убийце воспоминания, под влиянием которых он произнес несколько слов, послуживших впоследствии поводом к обнаружению его преступления.
  • Иному слон – не слон, а страшен таракан. О Петре Великом, который, отличаясь храбростью и неустрашимостью, боялся, как говорят, тараканов.
  • Казаки при порогах, что пни при дорогах, т.е. зацепят всякого, кто поедет мимо.
  • Казан коли не украдет, так разобьет. Говорят, что атамань казаков, Граф Платов, представляясь императрице Марии Феодоровне, разбил по неосторожности дорогую вазу и, оправившись от смущения, оправдывался приведенными словами, которые вошли потом в пословицу. Хотя, с другой стороны, возможно предположить, что пословица существовала и ранее, но была удачно применена Платовым к этому случаю.
  • Казанская сирота. Плут, прикидывающийся бедняком, происходящим от бывших мурз казанских, которых в Москве ласкали не только в первое время после покорения Казани, но и гораздо позже, особенно, когда мурзы принимали христианство.
  • Какой он вич. Наши вичи едят калачи. Право именоваться с вичем, т.е. писать отчество с окончанием вич, предоставлялось лишь людям родовитым и знатным; но иногда и им запрещалось пользоваться этим правом: так, например, Михаил Феодорович повелел – «писати государевы грамоты без вичей».
  • Как вкопанная. В указе Алексея Михайловича 1663 г. сказано: «женок за убийство мужей против уложения окапывать землею». Иностранные путешественники рассказывают, что видели в Москве, на Красной площади, женщин, зарытых по шею в землю, которые в таком положении оканчивали свою жизнь.
  • Как Петровки в варежках – не нуждаются.
  • Как Срешнев на колу. Хоть на кол, так сокол. Ужасная казнь сажания на кол неоднократно применялась в России, не только при Иоанне Грозном, но и при Петре Великом, при котором был посажен на кол Срешнев.
  • Князь Борис все плуги ковал да людям давал. В Малороссии существует предание, что Борис и Глеб выковали первый плуг, в который запрягли страшного змия, опустошавшего дотоле страну.
  • Коломенская верста. С коломенскую версту. Царь Алексей Михайлович особенно любил подмосковное село свое Коломенское. В числе прочих забот по украшению этого села, по указу царя, вновь было измерено расстояние от Москвы до села Коломенского, а по дороге были поставлены верстовые столбы такой величины, каких прежде и не видывали.
  • Кто бабке не внук, т.е. кто не грешен. Повивальные бабки называют внуками всех тех, кого они принимали при рождении, которое само по себе уже греховно.
  • Кто празднику рад, тот до свету пъян. Герберштейн рассказывает, что простому народу дозволялось пить водку только в праздники, вследствие чего многие начинали пить и напивались еще до свету.
  • К Варваре – на расправу (потянули). Застенок для пытки в Москве на Варварке, у Варварских ворот.
  • К кому Богородица, а к нам – Литва. Относится к XIV-му веку, когда одновременно с принесением иконы Владимирския Б. М., Москва была избавлена от нашествия Тамерлана, между тем как Витовт в то же время взял и ограбил Смоленск.
  • Лады у воды. Древняя богиня Ладо считалась покровительницею брачных союзов. По Нестору, древнейшие браки заключались в умыкании у воды девиц. Затем, самый развод супругов, по свидетельству Барберини, совершался таким образом: муж и жена идут к проточной воде и становятся друг против друга на противоположных берегах; потом берут в руки тонкую холстину и тянуть ее до тех пор, пока она не разорвется – этим обстоятельством как бы узаконялся самый развод, который в ироническом смысле, может быть, и назывался ладами у воды.
  • Лежачего не бьют. Из указа Петра II, 21 Июля 1726 г., о кулачных боях: «кто упадет, лежащих никого не били бы».
  • Лоскут на ворот, а кнут на спину. О раскольниках, которым при Петре Великом навешивали на ворот лоскут для отличия от прочих.
  • Лук татарин. Горъкий лук татарин. Татары производили свои набеги на русския окраины и разоряли их раннею весною, одновременно с появлением в полях дикого луку.
  • Лучинка с верою, чем не свеча? Лучинки, вместо свечей, употреблялись в XV веке в Троице-Сергиевой лавре во время всенощных Богослужений.
  • Любить тепло и дым терпеть. Оъ курных изб, в которых печи устраиваются без труб, а дым выходит в двери, наполняя собою всю избу. Дым, выходя из избы, смотря по состоянию погоды или стелется «волоком», или переливается дугой – «коромыслом», либо идет к верху – «столбом». По этим приметам обыкновенно гадают на погоду: ведро или ненастье, дождь или ветер. Дым столбом, коромыслом, применительно, говорит про всякую сутолоку, ссору, свалку.
  • Лясы (балясы) точить. Балясы или лясы общеизвестные украшения на лестницах, балконах и сходах – приготовляются не на прямую пользу, а для потехи, и не для всякого, а только для богатого и хвастливого, а потому точить лясы – эти бесполезные украшения – считается, в глазах людей серьезных, делом пустым.
  • Макушка лета устали не знает. Макушка – конец лета, страдная пора, когда крестьянам приходится работать не обращая внимания на усталость.
  • Мамай воевал – говорится о всяком беспорядке и разгроме, в воспоминание о битве с Мамаем на Куликовом поле.
  • Между двух огней. В Орде было обыкновение проводить между двух костров русских князей и послов, которые приезжали к Хану с податями или с жалобами.
  • Меж сохой да меж бороной не ухоронишься, т.е. одной пашней, без постороннего промысла, мужик не прокормится.
  • Мели, Емеля, твоя неделя. Издревле у русского народа существовал обычай распределять домашния работы, особенно в многосемейных крестьянских хозяйствах, по очереди, между всеми членами семьи; обыкновенно, такии очереди устанавливаются на недельные сроки. В насмешку и бездельнику, неспособному к труду члену семьи, тоже полагается очередная неделя – молоть всякий вздор.
  • Молода: в Саксонии не была. Во время войны 1812-15 годов русския войска доходили до Дрездена, столицы Саксонии. По возвращении домой, солдаты хвастались, конечно, тем, что были в Саксонии и относились с насмешкою к тем, которые оставались дома, – что, главным образом, касалось женщин.
  • Москва сгорела от денежной свечки. – В 1443 году большой пожар в Москве произошел от свечи в церкви Николы на Песку, а в 1537 г. – от свечи в доме Милославского.
  • Муж крепок по жене, а жена крепка по мужу. По рабе холоп, по холопу раба. По русской правде, женившийся на рабе, без всякого условия с её господином, лишался свободы; по Уложению, свободный человек, женившийся на крепостной, или наоборот, почитались крепостными.
  • Месяц – казачье солнышко, потому что набеги казаков чаще совершались под мраком ночи.
  • На воре и шапка горит – закричал торг, а вор и схватился за свою шапку, чем и выдал себя.
  • На денъгах нет знака, т.е. неизвестно, кем и каким путем нажиты.
  • На кутние-бы засмеялся (малороссийская). Кутними – называются коренные зубы, которые бывают видны в то время, когда человек плачет.
  • На нашей улице праздник. Церковные праздники праздновались в прежнее время всем приходом (улицей), на общественный счет, а самое празднование сопровождалось обыкновенно разными пиршествами, попойками, ярмарками, на которые приглашались родные и знакомые с окрестных сел и деревень.
  • На неделе семь пятниц – говорит о человеке непостоянном, не исполняющем своих обещаний. Полагают, что пятница совпала с каким-либо древним языческим праздником, и потому она, с давних пор, является обетным срочным днем для исполнения всяких обязательств, а также торговым днем по преимуществу, особенно десять так называемых торговых пятниц, следующих в продолжении первых десяти недель после Пасхи. Во многих местах России пятница и теперь почитается как день праздничный. Самое имя пятница присвоено мученице Параскеве, которая пользуется в народе особым почитанием; в честь её строилось русскими людьми всегда много храмов и часовень и, между прочим, в Москве на Красной площади, было построено семь обетных Пятниц, т.е. церквей во имя Параскевы-Пятницы.
  • На пестрой (неделе) жениться – с бедой породниться. Оттого и баба пестра, что на пестрой замуж шла. Пестрыми неделями в народе называются: неделя перед Масляницей и неделя после Святой. По народному мнению, кто женится на этих неделях, тот будет жить бедно или, как говорится в народе, пестро.
  • На плотах перевешаю, да вниз спущу – от старинного обычая спускать по Волге повешенных на висельницах, устроенных на плотах.
  • На том свете угольками (отдать долг). По народному представлению в аду, где грешники, главным образом, будут мучиться в вечном огне, не будет недостатка в угольках.
  • На шереметьев счет, т.е. бесплатно, даром. Известный богач, граф Шереметьев, очень часто устраивал богатые пиры, на которые приглашалось много гостей. Пиры эти отличались роскошным угощением, разными увеселительными прогулками и затеями и происходили так часто, что породили особых любителей дарового угощения – на шереметьев счет.
  • Нагнули да воткнули. Шуточный ответ на вопрос: каким образом поставили крест на колокольню Ивана Великого в Москве.
  • Наше счастье – на мосту с чашкой, т.е. нищенский удел. Мосты на больших проезжих дорогах всегда предпочитались нищими, как лучшия места для прошения милостыни. Здесь они усаживались на видных местах и, держа в руках деревянные чашки для сбора денег, пели Лазаря и другия духовные песни.
  • Наш Касьян на что не взглянет – все завянет. Високосный год, год со днем, считается в народе несчастным, а потому и Касьян – от Касьяна, память которого празднуется церковью через четыре года, только в високосный год, 29-го Февраля, – считается человеком немилостливым, несчастным.
  • Не Богу молиться, так горшки покрывать – говорится об иконах суздальских богомазов.
  • Не всегда поповым ребятам Дмитриева суббота. Дмитриева суббота установлена великим князем Дмитрием Донским для поминовения воинов, павших в битве на Куликовом поле в 1380 году; в эту субботу, предшествующую дню Дмитрия Селунского 26-го Октября, поповым ребятам, при служении панихид, выпадают обильные подачки.
  • Не величка, да кузьмичка. Кузьмою в народе называют вообще человека хитрого, плута, откуда: подкузьмить значит хитро поддеть, обмануть и кузъмичка – хитра, опасна.
  • Не в своей тарелке; – сердит, не доволен. Пословица заимствована с французского языка, где слово assiette – означает место, прибор за столом, но на русский язык неправильно переведено словом тарелка.
  • Не диво, что у царя жена хороша – оть древнего обычая выбирать для царя невесту.
  • Не жаль подворья, а жаль волокиты, т.е. не жаль того, что сгорело подворье, а жаль волокиты по судам.
  • Не знает какому святому молиться. Православный русский человек, во время болезни и несчастия, или приступая к какому-либо делу, обыкновенно обращается с молитвами к святому, которому, по народному убеждению, приписывается покровительство начинаемому делу, или заступничество в постигшем несчастии. Но бывают особенные стечения несчастных обстоятельств, когда человек теряется и не знает уже какому святому, в этом случае, надо молиться.
  • Не пух, а мягко сидится – говорится о казачей седельной подушке, в которую казаки имели обыкновение зашивать деньги и разные ценности.
  • Не скажешь подлинную, так скажешь подноготную. В старину доносчик и обвиняемый приводились в Судную избу, где допрашивали сначала доносчика, а потом обвиняемого. Если обвиняемый не нризнавал себя виновным, то доносчику и обвиняемому давалась очная ставка; когда и на очной ставке стороны оставались при своих показаниях, то доносчика уводили в особую пристройку за стеною Судной избы, в застенок, и начинали пытать его – доносчику первый кнут. Если с трех пыток он подтверждал свой донос, тогда начинали пытать обвиняемого с целью добиться оть него сознания. Пытки начинались, обыкновенно, с слабейшей, а затем постепенно заменялись более замысловатыми способами истязания, от которых человек приходил в состояние врать что угодно, лишь бы скорее окончилась пытка. В таком порядке постепенности, пытку начинали обыкновенно с палок (длинников), которыми били пытаемого по спине, а речи, которые он произносил под длинниками, или под линьками, назывались подлинными речами, или подлинной правдой. После подлинной правды пытаемого заставляли еще говорить правду подноготную, для каковой цели ему забивали под ногти пальцев на руках и на ногах железные гвозди, или деревянные клинья, зажав предварительно пальцы в особые клещи.
  • Не Спас обыденный, поспеешь. Обыденные церкви строились, по обещанию, всем миром, в один день.
  • Не столько смертей, сколько скорбей. В Москве, во время чумы 1771 года, близь Андрониева монастыря было отведено особое поле, куда свозили всех зачумленных. Здесь, вместе с мертвыми, лежали умирающие и выздоравливающие, стоны и вопли которых наводили на посетителей более ужаса и скорби, чем трупы умерших.
  • Не сули царства небесного, да не бей кнутом. Осталось от преследования раскольников Петром Великим.
  • Невольники бывают счастливы – говорится о детях, которые воспитываются родителями в неволе, т.е. строго.
  • Невеста родится, а жених на конь садится: указывается на разницу лет жениха и невесты. Языческий обряд сажания на коня, с пострижением волос, при чем были воспреемники, как и при крещении, означал вступление ребенка в число граждан. Обряд этоть совершался над мальчиками 3-7 лет.
  • Ни дна – ни покрышки. Злое пожелание – быть похороненным без гроба (дна) и покрышки – неотъемлемой к нему крышки и покрова, а в переносном смысле, без отпевания и без соблюдения христианского обряда погребения.
  • Ни кола, ни двора. Колом в старину называли земельные участки, вероятно, по причине простейшего способа измерения земли, при помощи палки, кола. В некоторых местах Ярославской губернии земельные участки крестьян и теперь называются колами.
  • Нужда научит калачи есть, т.е. идти на заработки в низовые губернии, где обыкновенно едят белый пшеничный хлеб.
  • Об исходе с ума сходят. По народному мнению, люди сходят с ума преимущественно во время ущерба луны (исхода); около этого же времени у помешанных уже усиливаются болезненные припадки.
  • Одни воры телеги подмазывают. Крымские татары обыкновенно не мажут колес, отчего, во время езды, колеса издают ужасный скрип и визг, которых, по мнению татар, может быть высказываемому в шутку, избегают только воры, желающие проехать как можно тише, чтобы их не услышали.
  • Отставной козы барабанщик. Цыгане, татары, а иногда и какой-либо ленивый мужик, недавно еще водили ученых медведей, которые на потеху праздного люда показывали разные штуки: как бабы на барщину ходят, как девки горох воруют и проч. Эти представления сопровождались забавными прибаутками «поводыря», а иногда в них принимал еще участие козырятник, который надевал на голову холщевый мешок, с приделанным к нему подобием козлиной головы, и плясал около медведя, стуча в барабан, заменяемый иногда лукошком. На легком промысле, пьянствуя с малых лет, эти козы-барабанщики избаловывались в конец, а если, по каким-либо причинам, становились отставными, то уже считались совсем никуда не годными. Обыкновенно, этим именем называли отставных солдат, отвыкших от всякой работы и хваставшихся своими небывалыми походами и подвигами.
  • От доски до доски (прочитать). В старину был обычай ставить в переплет книг доски, вместо употребляемого ныне для этой цели картона; поэтому выражение: от доски до доски – значит то же, что от крышки до крышки, от начала и до конца.
  • По вольности дворянства – от манифеста Петра III о вольности дворянской.
  • По рукам, да и в баню. Сватовство, в старину, как торговая сделка, заключалось рукобитьем, а затем в число свадебных обрядов входило также и мытье молодых в бане.
  • По Сенъке и шапка, (по Ереме и колпак). В старину знатные бояре, в торжественных случаях, надевали высокия бобровые шапки, известные под именем горлатных. Чем древнее и знатнее был род, тем выше была и шапка, так что у некоторых более знатных бояр бывали шапки до аршина вышиною.
  • Повинную голову и меч не сечет. По древним законам, обидчик выдавался обиженному головой: он посылался к обиженному и должен был просить и кланяться ему до тех пор, пока последний не прощал его. Свое прощение обиженный выражал обыкновенно словами, обращенными к обидчику: повинную голову и меч не сечет.
  • Погибоша, яко Обри. Обри – Авары, жившие в VI и VИИ в. в нынешней Валахии, были истреблены моровою язвою.
  • Подавайся по рукам, легче будет волосам. С XIII века в России стали известными судебные поединки, или бои усобные, к которым прибегали тяжущиеся для разрешения своих споров и тяжб, по пословице: кто сильнее, тот и правее. На судебные поединки противники должны были выходить рано утром, натощак, как бы на присягу, биться одинаковым оружием, большею частью ослопами или дубинами. Один из способов состязания тяжущихся состоял в том, что они становились на противоположных берегах узкой речки или канавки, брали друг друга за волосы и тягались таким образом, в присутствии свидетелей из лучших людей. Пред такою тяжбою можно было примириться, на что и указывает пословица: подавайся по рукам, легче будет волосам, а равно и другии, как напр.: до поля воля, а в поле по неволе (места для судных поединков назывались полями).
  • Подкладка дороже кафтана – от обычая зашивать в подкладку деньги.
  • Под красную шапку отдать, т.е. в солдаты. В прежнее время отдатчики солдат должны были снабдить рекрута красною шапкою, бердышом и проч.
  • Под святыми лежал – оть обычая класть умирающих под иконы еще заживо.
  • Пожаловать двумя столбами с перекладиной – т.е. повесить.
  • Полно врать, где тебе Куракина знать: он плешивый. Боярин князь Ф. Ф. Куракин, любимец царя Алексея Михайловича, редко показывался народу, который, памятуя его заслуги, дорожил его именем и всегда искал случая увидеть его. При встрече одного боярского выезда, кто-то из народа стал уверять, что это едеть Куракин, на что сосед ответил ему приведенными словами, которые вошли в пословицу.
  • Помни мост и перевоз – от обычая, существовавшего в России, взыскивать пошлины за перевоз и проезд по мостам.
  • Попаст в просак. Просак – веревочный стан, нити, из которых сучится веревка или канат.
  • Послов не секут, не рубят, а только жалуют. Ответ царя Ивана Васильевича Грозного послам Сигизмунда, которые опасались ехать к нему в Москву.
  • После дождичка в четверг. Полагают, что, во времена язычества, четверг был посвящен Перуну – Богу грома и молнии, которому народ молился в этот день о дожде. Со времени же введения христианства, когда вера в Перуна была поколеблена, исполнение чего-либо несбыточного стали относить на четверг, после дождичка.
  • Пошли животы на Великого Государя. В старину, если на кого-либо налагалась царская опала, то имущество (животы) виновного отписывались на Великого Государя.
  • Пришла честь и на капусту, т.е. великий пост, когда народ преимущественно питается капустой.
  • Проклятые москали наставили столбов и проехать негде; – сказал хохол, зацепившись возом за верстовой столб на большой дороге.
  • Пропал, как Бекович. Бекович был послан Петром Великим в Хиву для разведок о золотых песках, но хивинцы умертвили его.
  • Пропал, как Швед под Полтавой. Воспоминание о решительном поражении шведов Петром Великим в битве под Полтавой.
  • Прошел огонь и воды, и медные трубы – таким образом приготовляется спирт; применительно говорится о человеке отчаянном.
  • Пускать пыль в глаза, т.е. хвастать. Барберини рассказывает, что однажды, во время поединка литвина с русским, первый запасся мелким песком, которым засыпал глаза русскому, благодаря чему и победил его. После этого случая иностранцам было запрещено принимать участие в поединках.
  • Пустить красного петуха, т.е. поджечь. Петух у славянских народов служил символом бога огня, которому он приносился в жертву. Символическое значение огня присвоено петуху вероятно потому, что пением своим он предвещает появление зари и света.
  • Рад госпоже, что меду на ноже: полижешь, да и обрежешься. От крепостного права, когда для крепостного человека пользоваться расположением госпожи – представлялось делом рискованным и опасным.
  • Рассказывай казаку азовские вести. Казаки принимали видное участие в деле взятия Азова, вследствие чего всякии новости и перемены в положении этого дела им своевременно были известны.
  • Разъездился, как мордва на Богоявленье. У мордвы существует обычай кататься в день Богоявленья, запрягая попеременно всех лошадей.
  • Романе, лихим живеши: литвином ореши. Зле, Романе, робишь, что литвином орешь. Галицкий князь Роман был известен своею жестокостью, а также и великий князь Роман Ростиславович, который, после победы над литовцами в 1173 г., как говорят, впрягал пленных литовцев в соху.
  • Русский месяц подождет, потому что Юлианское летосчисление, которое введено в России, отстает от нового, Григорианского, принятого на Западе, на 12 дней.
  • Руси есть веселие пити, не можем без того быти – ответ великого князя Владимира магометанским послам, приезжавшим с целью склонить Владимира к принятию ислама.
  • Серьга в ухе – плут парень. Уж виден холоп: серъга в ухе;. По примеру восточных народов и у русских серьга в ухе служила признаком рабства.
  • Сила солому ломит. Намек на тяжелую работу – жатву, где требуется большая сила, чтобы снять с корня хлеб (солому).
  • Снять шапку (платок). В центре городской жизни в Москве – на площади – обличались и пристыживались виновные, усовещевались несостоятельные должники, с которых иногда снимали шапку, а с женщин платок – опростоволосивали, лишая, тем самым, их всякого доверия. Такое публичное лишение доверия считалось родовым укором. Самоуправство над должниками было запрещено в XVIII веке, вследствие чего вероятно и появилось выражение: что с ним делать – с него шапку не соймешь.
  • Сперва купи место, а там и садись. От свадебного обычая, по которому жених должен купить место у родственников невесты, после чего может только садиться рядом с нею.
  • Спит как коней продавши, т.е. напившись с магарычей.
  • Спустя рукава делать. Рукава у верхней одежды в прежнее время делались столь длинными, что будучи спущены, они доходили до колен, а иногда и до пят. Взять или сделать что-либо руками, когда спущены рукава, было неудобно, а нужно было сначала поднять рукава на руки сборками.
  • Спела свинья волку песенку. Из народной сказки, где волк пришел есть свинью, но та попросила у него позволения спеть песенку – вспомнить старину. Пока свинья пела песенку, сбежались кабаны и растерзали волка.
  • Согнуть в три погибели – пытка состоявшая в том, что допрашиваемому привязывали голову к ногам веревкою, в которую вдевали палку и вертели ею до тех пор, пока голова пригибалась к ногам.
  • С лихой собаки хоть шерсти клок. По народному поверью, раны от укушения собаки скоро заживают, если к ним приложить жженой шерсти укусившей собаки, а потому, в случае нападения собаки, считается целесообразным вырвать у неё клок шерсти.
  • С одной стороны черемиса, а с другой – берегися. В 1524 году русскии войска были посланы в Казань на судах. В том месте, где Волга усеяна порогами, черемисы запрудили ее еще камнями, а сами, когда суда разбивались о камни, напали на русских.
  • С чужого коня среди грязи долой. Заимствовано из Русской Правды: «аще кто всядет на чуж конь, не прошав, ино ему три гривны».
  • Турусы на колесах (рассказывать). Туры, или турусы, – древния стенобитные машины, которые передвигались на колесах; такие снаряды у римлян известны были под именем turres (башни). Полагают также, что слово турусы есть испорченное татарское улусы – войлочные кибитки для жилья, которые перевозились на колесах. Русские, побывавши в татарских улусах с поклонами и поминками и возвратясь домой, рассказывали о странном житье татар: о турусах на колесах.
  • У черта на куличках. Кулигами, или кулижками, называются прогалины или поляны в лесах. В лесных местах, за недостатком мест для поселения, иногда вырубались такия искусственные кулиги. А когда и на искусственных кулигах становилось жить тесно, то недовольные уходили дальше в лес, очищали себе новые места для поселения, причем заходили иногда так далеко, что от них не доходило никаких вестей: забирались, как говорится, к черту на кулички. В Москве, при церкви Кира и Иоанна в Кулижках была устроена патриархом Иовом богадельня или нищепитательница, в которую вселился демон. Демон этоть был изгнан из богадельни, молитвами преподобного Иллариона. Может быть, проказы этого демона, о которых существовало много сказаний, послужили также поводом относить все пропавшее к черту на кулички.
  • Удастся голубец, не надобен дубец. Дубец ветка от дерева, прут, которым издревле производилось поругание стегн. Голубою лошадью, голубцом, называют лошадь пепельного цвета, отдающего желтизной. Про голубую лошадь обыкновенно думают, что она редко удается: требуется особое счастье на голубую лошадь.
  • Удача – попович, просвирнин сын, потому что редкий удается.
  • Хлебай уху, а рыба вверху. В низовьях Волги рыба скупается и идет вверх – в столицы; народ же ест простую разварную рыбу.
  • Ходить козырем. Козырь – высокий воротник, вышитый золотом, серебром и унизанный драгоценными камнями: он прикреплялся к вороту нарядного кафтана и придавал человеку прямое и гордое положение. От этих воротников-козырей и в настоящее время козырем называется вообще все то, что резко выделяется, как например, карта, которая бьет все масти.
  • Хоть матушку репку пой. В числе замысловатых инструментов пытки были особого рода клещи – называемые репкой, по внешнему виду верхней половинки, похожей на репу. Клещами этими сжимали ногти до такой боли, что человек приходил в состояние говорить на себя и на других что угодно. Царь не огонь, а, ходя близ него, опалишься. Намек на царскую опалу.
  • Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть, т.е. прожить с нин так долго, сколько времени пройдет, пока можно съесть пуд соли.
  • Чужую беду на бобах разведу (а к своей беде ума не приложу). От обычая гадать на бобах.
  • Шемякин суд. Дмятрий Шемяка, который ослепил великого князя Василия Темного (1446 г.) и завладел его престолом, был столь жесток и несправедлив, что с того времени всякий несправедливый суд называют судом шемякиным.
  • Шиворот-на-выворот. Шиворот – воротник, надетый на изнанку (а вместе с ним и самая одежда) – означает несчастие, неудачу. Во времена Иоанна Грозного на виновного, с целью опозорить, надевали верхнюю одежду на изнанку и сажали на лошадь лицом к хвосту.
  • Яганова пушка своих побивает – о разрыве большой пушки у неприятеля, при осаде Порхова Витовтом в 1431 году.

 

📑 Похожие статьи на сайте
При перепечатке просьба вставлять активные ссылки на ruolden.ru
Copyright oslogic.ru © 2024 . All Rights Reserved.