Я полю, полю Лучёк, перепалываю,
Калина да малина!
Через тын в огород перебрасываю;
Калина да малина!
Уж я выдерну тычинку, припаду ко тынку,
Припаду ко тынку и подслушаюся,
И что в терему про меня говорят?
Про меня говорят, моего мужа бранят,
Моего мужа бранят, своего сына журят:
„Ах ты, сучий сын, пересучий сын,
Ты учи свою жену, ты учи молоду,
Чтобы с молоду жена не погуливала,
Не погуливала, не порыскивала,
Чтоб под старость те жена господином назвала.“
Уж как муже-т мой не боярин, да умён,
Не боярин, да умён, господин честной:
Привязал нитку на соломенку,
Трою, двою он ударил, три ребра переломил.
Уж я с этих-то побой, уж я три года лежала,
Хлеба соли не едала, всех людей не спознала.
После этой немочи съела хлеба три печи,
Съела хлеба три печи, семь печей калачей,
Семь пудов толокна да пят вёдер молока.
Уж я серого гуся во жиру испекла,
Уж я с этого, молоденька, приоправилася,
Приоправилася, исполадилася.
Уж я вздумала, Натальюшка, пироги пекчи:
Пошла к Сидору по сито, по частое решето,
По ведёрышко, по помелышко.
Нет у Сидора ни сита, ни частого решета,
Ни ведёрышка, ни помелышка.