Летал голубь по долине,
Все голубушек искал;
Не нашёл голубь голубку
Ни в долинах, ни в лугах.
Я увидела милого
Во беседе ввечеру.
Со беседушки милого
Унимала ночевать:
„Ты ночуй, ночуй, любезный,
Ночуй ночку у меня“.
— Я радёшенек остаться:
Боюсь до свету просплю. —
„Ты не бойся, мой любезный,
До зорюшки рано разбужу;
Разбудивши до утренней,
Я далече спровожу“.
Я до тех мест спровождала,
До зелёных, до лугов,
Я до зелёных лужечков,
Где скончалася любовь;
Где скончалась, расставалась,
Слёзно плакала по нём,
Слёзно плакала, рыдала.
Со слёз речка протекла;
Течёт реченька Казанка,
Не широка, глубока,
Не широка, глубока,
Перевоза на ней нет;
Хотя есть он, да не здес, —
На другой на стороне.
На другой же на стороне
Лежит лёгонькой стружек,
Разукрашенный карбасок;
Веселышка голубы,
Паруса очень белы.
На корме сидит хозяин:
То мой миленькой дружок.
Я по бережку ходила,
По крутому гуляла,
Гулявши я по крутому,
Ручки к сердцу прижала;
Прижавши ручки к сердечку,
Пала грудью на воду.
На воде речь говорила:
„По тебе, злодей, тону,
По тебе ли, по себе ли,
По любови, радость, по моей.“
— Скажи ты, моя любезна,
Чем прогневал я тебя?
Разве тем прогневал,
Что иную полюбил,
Как иную любезную,
Что Дуняшу молодую?
Для того тебя покинул,
Что годами молода:
Лет пятнадцати девчонка,
За гульбой рано пошла,
За гульбою за такою,
За славушкой за худою,
За укорой вековой. —
„Ещё что тебе за дело?
Хоть двенадцати годов“.