Вечор молода во пиру была,
Во пиру была, во беседушке;
Не у батюшки, не у матушки
Я была в гостях, у мила дружка,
Я у милого, у сердечного,
У Московского обывателя,
У трактирного завсегдателя.
Я не мед пила, я не полпиво,
Я пила млада сладку водочку,
Сладку водочку, всё вишневочку;
Я не рюмочкой, не стаканчиком,
Я пила млада через край до дна.
Я в кабак иду, не шатаюся,
С кабака иду пьяна, валяюся.
И я лесом шла, не боялася,
Чистым полем шла, не шаталася;
Ко двору пришла, пошатнулася,
За вереюшку ухватилася:
„Верея ль ты моя, вереюшка,
Нова, точена, позолочена!
Содержи меня, бабу пьяную,
Бабу пьяную, шельму похмельную,
Не увидел бы мой лютой свекор,
Не сказал бы он своему сыну,
Своему сыну, моему мужу.
Уж как мой-то муж горький пьяница:
Он вина не пьет, с воды пьян живет,
С воды пьян живет, с квасу бесится,
С квасу бесится, вор не повесится.
Кисни, кисни, квас, вырви свекру глаз,
А свекровушке волосник сшиби,
А золовушке косу выдери,
А деверюшке кудри вышиби!“
Песня записана П. В. Киреевским
в селе Ильинское
Звенигородского уезда