В обработке А.Н. Афанасьева
Марко Богатый и Андрей
Вишь, где-то и когда-то жил богатый Марко; на свету божьевом не было такого! Все его знали. Он, вишь, был заводчик, что чугуны-то делает. Только господь не даровал ему сыновей, а была лишь одна дочь. Вишь, бог-то не равняет нас — кому даст, а кому нет. Ездил этот Марко Богатый куда-то. Застигла его ночь, а ночью, вестимо, куда ехать? — и завернул он к мужику обночевать. Только у того мужика и случись родина: бог дал ему сына. Мужик очинно возрадовался и учал выпрашивать господа: “Господи! Какое имя будет сыну и какое счастье?” — “Имя ему Андрей, — сгуторил ангел небесный, — а счастье ему — Маркино!”
Марко Богатый слушал это под окном и взъелся злобою, что другому дается его талан. Как подслушал, и учал проситься ночевать. Для радости отчего ж и не пустить? Пустили, он увидал того мальчика, что родился, и стал гуторить: “Продай мне! Я вот такой-то, детей у меня нетути, а дам тебе денег много”. Мужик-то был бедный, покалякал-покалякал, и сладили.
Рано на другой день Марко запряг лошадей, взял с собой купленного мальчика и пошел. Выехал он в поле — а была зима — и бросил младенца в снег. Андрюша погиб бы, да, спасибо, ехал тут барин и усмотрел его; взял, отдал кормить, — вот Андрюша и взрос. Барин наставил его в лакеи, и он служил верой-правдой ему. Марко Богатый не знал об этом, думал, что Андрей сгиб.
Случись ему заехать к барину, кой вскормил Андрея-то. А обычай у помещиков знамо какой — приказывать. Вот и стал он гуторить: “Андрей! Подай того-сего и энтого!” Андрей служит очинно прекрасно. Марко Богатый и ну спрашивать барина: “Где взял ты такого слугу?” Он и рассказал ему про все, что было. Марко Богатый взял себе это в темя [на ум] и опять взъелся злобою на Андрея. “Продай его мне, — бает он, — вот тебе десять тысяч рублей”. Помещик продал и деньги взял.
Марко Богатый написал писульку и дает Андрею: “На, ступай ко мне домой и дожидайся меня; я скоро буду”. А в писульке-то и пишет: “Убейте сего человека до моего приезда”. Андрей идет, сам не зная, что несет в грамотке. Вдруг на пути с ним и повстречайся один святой отец, — а его бог послал, — возьми у Андрея ту грамотку, а другую, писанную под
Маркину руку, и отдай ему. В этой же написано было: “Любезная моя супружница! Отдай любезную нашу дочь за сего купленного человека и сотвори свадьбу до моего приезда”. Андрей приходит в дом и отдает писульку. Все дивуются, а делать нечего — честным пирком да за свадебку. После сего прибыл Марко Богатый, узнал об этом, так его и ошпетило [ошеломило], а делать нечего: бог повенчает, человек не развенчает. Марко же пуще серчает: а враг [черт] тут и был и учал вещать ему: “Дай денег работникам, они его улилёкают [убьют]”.
Вот Марко и приказывает ребятам: “Лишь выйдет Андрей смекать [следить] за вами, прямо его барахтай в жар; вот вам за это!” Работники взяли деньги и заварнакали [заболтали]: “Ну что ж, малый, угодим!” На другой день встал рано Андрей и убирается посмотреть на заводе; а жена его, дочь-то Маркина, и ну умолять: “Верный мой! Не ходи туда; худо тебе будет; что-то мне снилось нехорошее”. Андрей послушался и не пошел; а Марко чуть свет взбузыкался [бросился] на завод, думает, что его зять изжарен.
Хорошо. Лишь приходит туда, а ребята давно ждут Андрея на пагубу; вдруг его и сцылипляли [схватили]. “Стой, малый! Вот он!” — загорланили. Марко рвется: “Батюшки, это я, ваш старый хозяин!” А они не слушают его голоса и прямо бултых в жар! Там ему и быть; такая и дорога! Священное писание прямо гуторит: не рой яму другому, а то сам там будешь. Что же после? Андрею и досталось все Маркино наследие, и вестимою учинилась вестка ангела небесного: “А счастье ему — Маркино!”