От русалок прямой переход к «оборотням», – таким же мнимым существам, почти однородного происхождения. Чтобы стать настоящей русалкой, т. е. потерять навсегда право и возможность возвратиться в первобытное состояние, по народным толкам, необходимо четыре года. Только девушкам-самоубийцам возврата назад нет. Точно так же не закрыт путь для обратного превращения в людей всякого сорта оборотням, не исключая даже волколаков, крепче других зачурованных.
Эти «волкодлаки» (по-старинному) или «волколаки», по современному произношению малороссов и белоруссов, суть всего чаще люди, обращенные в волка, который, затем, может оборачиваться в собаку, кошку, в куст, пень и проч. (Ведьмы также обращаются в волколаков и обращают других.)
Несмотря на то, что это поверье свойственно всем европейским народам (француз. Loupgarou, нем. Wehrwolf и проч.), но наибольшей распространенностью и устойчивостью оно пользуется на юге и на западе. Так, например, в то время, как в Великороссии вера в волколаков привилась чрезвычайно слабо, – в среде белоруссов и малороссов она является самой законченной, полной живых образов и совершенно искренней. У них стоит лишь найти в лесу гладко срубленный пень, воткнуть в него с приговорами нож и перекувырнуться через него – станешь вовкудлаком.
Порыскав волком, надо забежать с противной стороны пня и перекувырнуться обратно; если же нож кем-нибудь похищен, то придется остаться перевертышу на век волком. Так объясняет это поверье Даль в Толковом словаре великорусского языка.
Что касается великорусских воззрений на волколаков и оборотней, то, не навязывая доказательств, почерпнутых из личных наблюдений, мы имеем в настоящем случае возможность представить подкрепление в сообщениях, полученных нами от многочисленных корреспондентов из лесных и подмосковных (южных черноземных) губерний. Так, напр., из Смоленской губернии (из Дорогобужского уезда) г. Гринев пишет:
«Вера в оборотней среди народа существует и теперь, хотя далеко и не в такой степени, как это было сравнительно немного времени тому назад».
Из Новгородской губ. (Череповецкого уезда) сообщают:
«В настоящее время в оборотней редко кто верит: есть несколько стариков, которые говорят, что оборотни есть».
Из Вологодской губ. (Тотемского уезда):
«Людей оборачивали в волка или медведя когда-то очень давно, когда были сильные колдуны; впрочем, есть вера, что и ныне «в зырянах» еще есть такие колдуны, что могут человека пустить волком».
Из Вятской губ. (Сарапульского уезда):
«Раньше, в старые годы, были такие колдуны, что целые свадьбы могли оборачивать в волков. Едет свадьба под венец, или из-под венца, – и всю свадьбу сделают волками; навсегда так и бегают. Теперь этого нет, не слыхал вовсе».
Таковы на выдержку известия с севера, а вот из подмосковных местностей, из Ряз. губ. (Скопин-ский уезд):
«В оборотней крестьяне верят и боятся встречи с ними».
Из Сарат. г. (Хвалынский у.):
«В оборотней народ верит и представляет их в виде свиньи, коровы, собаки, козла или вообще чудовища. Люди в оборотней обращаются сами собой, для чего надо воткнуть два ножа в рот, прочитать заклинание и три раза перекувырнуться».
Из Калужской губ. (Мещовского у.):
«Узнать оборотней легко можно по тому, что у них задние ноги имеют колена вперед, как у человека, а не назад, как у волка. Людям они вреда не делают, кроме тех, кто их испортил; те не должны им попадаться навстречу». Из той же губ. (Медынского уезда): «В существование оборотней верят, но волколаков не знают. Оборотнями делаются колдуны: скидываются чаще всего в свиней, скидываются кошками, собаками, даже петухами или сорокой».
Из Пензенской г. пишут:
«При въезде в село Шигонь, Инсарского уезда, в восточной стороне, находится пересохший ручей, называемый Юр. Из-под моста по ночам выходят гусь и свинья, происхождение которых неизвестно, и нападают на проходящих, особенно на пьяных. По мнению народа, эти животные – оборотни и колдуны», и т. д.
Сопоставляя все эти противоречивые рассказы об оборотнях, нельзя не придти к заключению, что вера в них значительно ослабла и рассыпалась на множество осколков, из которых с трудом можно составить себе цельное представление об этой нечистой силе. Даже в северных лесных трущобах, считающихся колыбелью всяких суеверий, миф об оборотнях не вылился в законченную форму. Оборотни здесь – существа временные, а не постоянные, являющиеся таковыми на ту лишь пору, когда требуют различные обстоятельства (например, желание отомстить и даже подшутить и тому подобное). В таких случаях оборотнями «скидываются на время» сами колдуны или, как называют их в вологодских краях, «опасные». Здесь «оборачивают» некрещенных младенцев, девушек, лишивших себя жизни – ив настоящих оборотней, и в обменок, и в русалок без всякого различия.
Сами колдуны обращаются в таковых же после смерти, в тех случаях, «если колдун продал свою душу черту». Избавить его можно лишь в том случае, если перед смертью перерезать ему на ногах сгибательные пяточные сухожилия. Тогда он уже теряет возможность ходить или шататься по земле.
«Оборотни (пишут из Кадниковского уезда) бывали еще на нашей памяти (т. е. в памяти живущего поколения), когда целые свадебные поезда, прямо из-за стола, колдуны пускали волками…»
С.В.Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила. 1903 год. Издательство: С.-Петербург. Товарищество Р.Голике и А.Вильборг