Петр Дудоров
Фома Беренников
I.
Жила-была в деревне одна баба, а у ней был сын, на один глаз кривой.
Звали его Фома Беренников.
Парень был лядащий, кто не толкнет — так на землю и валится.
Все, бывало, над ним только потешаются, все над ним посмеиваются.
Раз как-то выехал Фома в поле пахать. Сам лядащий да и лошадь кляча-клячей, едва на ногах держится, того и гляди, свалится.
Растерла кляча плечо хомутом, а на растертое место и понасели слепни.
Увидал это Фома да как ударит ладонью по растертому месту и передавил слепней.
Стал он считать убитых слепней и насчитал двадцать четыре. Потом поработал немного, измучился, вернулся домой, клячу распряг, а сам около навозной кучи уселся.
А навозную кучу комары да мухи облепили, так и копошатся. Фома взял ветку да ка-ак хлестнет!
Стал убитых комаров и мух считать и насчитал сотню.
Обрадовался Фома и думает:
— Знать, и у меня сила богатырская, коли я одним взмахом сто душ побивахом! Не хочу я больше пахать, поеду славы искать!
Пришел Фома к матери и говорит:
— Почуял я в себе, матушка, силу богатырскую! C одного я маху двадцать четыре богатыря убил, а с другого — сто душ силы малой раздавил. Благослови меня, матушка, поеду я на подвиги богатырские, на дело ратное!
Нечего делать, поплакала-поплакала мать да и благословила сынка.
Взял Фома тупой серп, тупой косарь да лычный кошель, сел на клячу да и поехал в путь-дорогу.
Ехал он, ехал да и приехал до того места, где у дороги столб стоял.
Слез Фома с клячи, пошарил в карманах, нашел мелу кусок и написал на столбе:
“Проехал тут богатырь Фома Беренников. Побивает он одними махом двадцать четыре богатыря могучих, а опричь того сотню силы малой”.
Потом сел снова на клячу и поехал дальше.
A следом за ним, по той же дороге, славный богатырь Илья-Муромец ехал.
Подъехал он к столбу, прочитал надпись и думает:
— Видна повадка богатырская, не писал ни серебром, ни золотом, а писал мелом простым! Должно, и взаправду богатырь большой. Надо бы мне побрататься с ним.
И поскакал Илья-Муромец в погоню за Фомой Беренниковым.
Нагнал его и спрашивает:
— Не видал ли ты славного богатыря, Фому Беренникова?
— Я и есть Фома Беренннков, — отвечает Фома.
Посмотрел Илья-Муромец на Фому Беренникова, а сам дивится:
— В чем только сила сидит богатырская?!
И говорит он Фоме Беренникову:
— Давай, богатырь, побратаемся! Будь ты мне старшим братом. Где прикажешь ехать мне? Впереди или сзади.
— Ладно. Иди ко мне в науку, поезжай по левую руку, — отвечает Фома Беренников.
И поехали они дальше.
А когда Илья-Муромец к столбу подъезжал, он к надписи Фомы и свою приписал серебром:
“А следом за Фомой Беренниковым проехал богатырь Илья-Муромец”.
Скоро поехал по той же дороге и славный богатырь Алеша-Попович.
Прочитал он надписи и захотел с славными богатырями побрататься.
Вынул Алеша-Попович кусок золота, написал на столбе:
“А за ними проехал славный богатырь Алеша-Попович-млад” — и поехал вдогонку.
Нагнала” он Фому и Илью-Муромца, подивился на Фому и спрашивает:
— Скажи мне, славный богатырь Илья-Муромец, по какую сторону мне ехать?
— Не меня об этом спрашивать, спроси брата моего старшего, славного богатыря Фому Беренникова.
Подъехал Алеша-Попович к Фоме и стал его спрашивать:
— Позволь мне с тобой побрататься. Где прикажешь мне ехать — спереди или сзади?
— Ладно, будь моим младшим братом, поезжай сзади, — отвечает Фома.
И поехали они втроем.
Долго ли, коротко ли ехали они, да и приехали, наконец, в чужое царство, в незнакомое государство.
Заехали они в заповедный сад самого царя.
Илья-Муромец и Алеша-Попович раскинули свои белые шатры, а у Фомы Беренникова ничего нет.
Взял он, снял рубаху, наткнул ее на колья, загородился от солнца да и заснул.
А попали они в заповедные сады одного царя.
А на этого царя шел в это время войной сам китайский царь с ратью большою и с шестью богатырями.
Узнал царь, что на его земле три богатыря остановились, и послал к ним помощи просить.
А за это обещал большую награду дать.
Фома выслушал царского гонца и говорит:
— Скажи царю, что мы против басурмана пойдем, а он, царь-батюшка, пускай спить спокойно и войско не собирает. Мы и одни с врагами справимся.
Гонец и ускакал.
A тем временем царь китайский со своим войском совсем близко подошел.
Пришел Илья-Муромец к Фоме Беренникову и стал спрашивать:
— Ты скажи мне, старшой брат, сам ли пойдешь или нас пошлешь?
A Фома и говорит:
— Для меня этой силы мало, на полчаса не хватит. Иди лучше ты, а коли тебя не хватит, так я на помощь приду.
Оседлал Илья-Муромец своего богатырского коня, щелкнул шелковой плеткой по крутым бедрам, выхватил меч свой острый и начал рубить.
В час всех богатырей китайских порубил да как начал войско рубить, так в день от него, кроме одного человека, никого не осталось.
Узнал от него китайский царь про то, как русский богатырь все его войско перерубил, разгневался, собрал еще большее войско, да двенадцать богатырей и снова в поход пошел.
Уже близко к столице войско бусурманское подошло, царь в страхе, жители плачут.
Вот пришел Алеша-Попович к Фоме Беренникову и стал спрашивать:
— Ты скажи мне, старшой брать, сам ли воевать пойдешь или нас пошлешь? Идет на нас сила великая.
Фома и отвечает:
— Сила эта не по мне. Ступай ты, а коли нужно будет — меня кликни.
Выехал Алеша-Попович в поле ратное да как начал мечом рубить, так только пыль пошла.
Полдня бился и всех богатырей китайских порубили. а потом как пошел войско китайское рубить да конем топтать, так войско во все стороны и разбежалось.
Забрал Алеша-Попович добычу богатую, забрал все обозы и казну и воротился к Фоме Беренникову.
Еще пуще осерчал китайский царь.
Собрал он еще большее войско и выпустил своего заветного богатыря, великана грозного.
А тот великан так высок был, что головой в небо упирался. Равного ему на всем свете не было.
Узнали про то Илья-Муромец и Алеша-Попович-млад, — не на шутку испугалися.
Пришли они к Фоме Беренникову, стали его спрашивать:
— Идешь на нас сила могучая, а ведет ту силу заветный великан-богатырь. Сам ли пойдешь или нас пошлешь?
А Фома Беренников и говорит:
— Вот теперь и моя очередь пришла. Вам с заветным богатырем, пожалуй, и не справиться.
А сам про себя думает:
— Все равно — помирать. Обдурил всех да дольше дурить нельзя. А с мертвого не спросят.
И велел он Илье-Муромцу свою клячу оседлать.
II.
Между тем китайский царь призвал к себе китайского богатыря и говорит ему:
— Слышь, мой заветный богатырь, русские богатыри не столь силой нас берут, сколько хитростью. Гляди на того, кто против тебя выедет, и что он будет делать, то и ты делай.
— Ладно, — отвечал китайский богатырь.
Опоясался он своим мечом, сел на богатырского коня и выехал на брань.
Тем временем Илья-Муромец и Алеша-Попович пошли в поле клячу Фомы искать.
Нашел Илья-Муромец клячу, схватил ее за хвост, перекинул во двор и говорит:
— Могуч богатырь Фома Беренников, а на такой кляче ездит, которая от щелчка богатырского подохнет. Знать, не в ней сила.
А Алеша-Попович и отвечает:
— Ох, смотри! Вишь, как ты кличу швырнул! Увидит это Фома, задаст тебе.
А кляча во дворе лежит и даже встать не может.
Заседлал ее Фома Беренников, сел на нее, захватил с собою серп тупой да точило и поехал на поле бранное.
Как увидел он богатыря заветного, так до смерти перепугался.
— Ну, — думаешь, — тут мне и конец!
Да чтоб не видеть смерть, пригнулся к шее клячи и пустил ее вскачь.
Увидал Фому китайский богатырь заветный, а сам думает:
— Уж не для посмешища ли против меня такого комара выпустили? А может быть, тут хитрость какая есть? Вишь, как он на шею кляче упал!
Взял великан, сам к шее своего богатырского коня припал и понесся навстречу.
Глядь — а Фома и остановился.
Остановился и заветный богатырь.
Уселся Фома Беренников на земле, клячу привязал к кусту, а сам вынул свой тупой серп и точило и давай точить серп.
— Ну, не спроста он так делает, — думает китайский богатырь.
Слез он тоже с коня, привязал его к могучему дубу, а сам сел на землю и принялся точить свой огромный меч.
Вот наточил Фома свой серп, подошел к великану и говорит:
— Ну, дружок любезный, давай теперь силой померяемся. Только есть у нас такой обычай: коли хотят два богатыря на смерть биться, так должны сначала
друг другу в ноги поклониться. Без этого у нас не выходят и биться.
— Что ж, — говорит великан, — я на это согласен.
А чтобы великану голову до земли склонить — нужно было полчаса, да столько же, чтобы голову поднять.
Вот начал великан голову склонять, а Фома тоже склоняется, нарочно тихо это делает.
А как великан до земли головой коснулся, Фома перекрестился, поднял голову, подскочил к великану да как полоснет его серпом по горлу!
До тех пор резал, пока всю голову ему не отрезал.
Так великан ни за грош и пропал.
III.
Обрадовался Фома Беренников.
Захотелось ему конем великана завладеть, подошел к нему, да конь не дает на себя влезть, да и высок очень.
Вот Фома вскарабкался на дуб да и прыгнули с ветки прямо в седло.
Как почувствовал богатырский конь седока, рванулся изо всей силы, выдернул дуб с корнем и понес Фому Беренникова на войско китайское.
Дуб за собой волочет, кого копытами топчет, кого — дубом побивает. Перепугалось войско китайское, побросало оружие и бросилось бежать.
А конь богатырский кого топчет, кого дубом бьет и до тех пор скакал, пока почти всех не перебил.
Еле-еле конь остановился.
Прибежали тут к Фоме Беренникову Илья-Муромец и Алеша-Попович, его силе не надивуются, перед ним преклоняются.
Вышел из столицы и сам царь, стал Фому благодарить, а потом приказал накрыть столы дубовые и стал богатырей угощать да добром наделять.
Много ли, мало ли времени прошло, а только услыхала про Фому царевна-богатырша и пошла на него войной.
Подошла она со своим войском к заповедным садам и выпустила войско с десятью богатырями против Фомы.
Пришел к Фоме Илья-Муромец и говорит:
— Идет против нас царевна-богатырша. Сам ли пойдешь или кого из нас пошлешь?
А Фома проснулся и отвечает:
— Иди пока ты, а я спать что-то хочу.
Пошел Илья-Муромец на войну, всех богатырей царевны перебил и все войско ее разогнал.
Разозлилась царевна, собрала вдвое большее войско и еще пятнадцать богатырей и подступила снова к заповедным садам.
Узнал про это Алеша-Попович, пришел к Фоме Беренникову и говорит:
— Собрала царевна-богатырша еще большую рать и с нею пятнадцать богатырей. Сам ли пойдешь или кого из нас пошлешь?
А Фома отвечает:
— Иди ты, а мне пока мараться не хочется. Что-то больно спать хочется.
Повернулся на другой бок да и заснул.
Сел Алеша-Попович на своего богатырского коня, вынул острый меч и бросился на врагов.
Начал он рубить направо и налево, сначала на богатырей кинулся и всех их перерубил, потом начал войско царевнино крошить и все его разогнал.
Испугалась царевна-богатырша и послала к Фоме мира просить, да его с товарищами на обед просить.
А сама хитрость затеяла. Хотела Фому напоить да и убить.
Как пришел Фома с Ильей-Муромцем и с Алешей-Поповичем, царевна-богатырша усадила их с собою за стол и говорит:
— Ну, спасибо тебе, славный богатырь. Фома Беренников!
Положила она тут свою руку на плечо Фоме; от той тяжести Фома чуть на землю не упал, едва выдержал.
А как пожала она руку Фоме, так у Фомы искры из глаз посыпались, чуть не завыл он от боли.
Стала царевна-богатырша Фому вином потчевать, а он не пьет.
Нет, — говорит, — у нас после дела сначала воду богатырскую пьют, а потом и вино. Только, видно, у вас такой воды и в помине нет.
— Есть у меня вода богатырская, — отвечает царевна, — только всего одна четверть.
Фома и говорит:
— Дай-ка я попробую. Такого ли она вкуса, как наша? A вместо нее, чтобы тебе не в убытке быть, я тебе своей дам.
Приказала царевна бутыль принести, налила бутылку Фоме, а Фома вышел во двор, начерпал в посудину колодезной воды и дал ее царевне взамен.
Выпила царевна — и не почухала.
А Фома выпил бутылку богатырской воды и сразу почувствовал, как сила в нем вдесятеро выросла.
Допил воду и говорит:
— Что-то и вкусу не разобрал. Дай-ка еще бутылочку.
A царевне взамен опять посудину с простой водой дали.
Как выпил Фома еще бутылку богатырской воды, так почувствовал, что силы у него стало в сто раз больше.
Вышел он в лес, схватил березу и вырвал ее с корнем.
Пришел назад и говорит:
— А ну-ка, покажи мне бутыль-то.
Как подала ему бутыль царевна, он всю воду богатырскую и выпил.
И стал он на самом деле такими богатырем, каких и свет не создавал.
Вот попировали они, а царевна и говорит Фоме:
— А ну-ка, Фома, давай померяемся силой. Коли моя возьмет — тебе голову долой, коли ты победишь, делай со мной что хочешь.
— Давай, — отвечает Фома.
Пошли они к лесу, что под утесом рос.
Схватила царевна старый дуб и вырвала его с корнем.
А Фома подошел к каменному утесу да как нажал его плечом, так утес в песок и рассыпался.
Подивилась царевна такой силище непомерной и стала Фому о пощаде молить.
Ну, Фома и смилостивился.
Он женился на царевне-богатырше и стал ее царством управлять.
А Илью-Муромца и Алешу-Поповича щедро наградил и отпустил на дела богатырские да на подвиги ратные.
На прощанье пир устроил.
На том пиру и я был, пиво, мед пил, по усами текло, а в рот не попали.
Попал мне меду корец, тут и сказке конец.
——————————————————-