Бедный гусь на мори живал,
Много холоду, голоду видал.
Богу сроду в глаза не видал.
Прилетел к няму журав:
«Эх ты гусь‑вертогуз!
Ты на мори живал,
Много холоду, голоду видал,
Богу сроду в глаза не видал;
Я повыше табе лятаю,
Почишше платья надиваю,
И то Богу в глаза не видаю».
Прилетел жавороночек, птичка‑невеличка:
«Долгобутылый журав,
Я повыше всех вас летаю,
И то Богу в глаза не видаю».
Прилетела сорока‑посвистуха,
Деревенская баба лопотуха:
«Я Богу в глаза видала,
С Богом баяла об телесных душ:
Кому рай, кому спасенье».
Прилетел соколишша,
Молодой парнишша:
«Тишь, шишлата!
Я по вам царь».
Прилятаить черный ворон:
«Ах, соколиша – молодой парниша!
Почему ты царем называешься,
Царским хвамилием поношаешься?
У нас есть царь‑орел,
Я царю орлу просьбу подам».
Пришла от царя орла:
«Сороку с соколом свизать,
Отправить в темное лесище,
В старое дубище,
В белые палаты».
«Ну, соколиша, молодой парниша!
Почему ты царем называешься,
Царским хвамилием поношаешься?» ‑
«Потому я царем называюсь:
Повыше всех я лятаю,
Всякую птицу на ляту пошибаю.
Почему ты царь, орел, называешься?» ‑
«На денех – орел, на билетах – орел,
На царской короне – орел».
«Ну ты, сорока‑посвистуха,
Деревенская баба‑лопотуха!
Где ты Богу видала,
С Богом баяла об тилесных душ,
Кому рай, кому спасенье?» ‑
«Батюшка‑царь, я ни в своем уме была,
Промолвилась и проговорилась». ‑
«Будь ты, сорока, барыня,
А ты, сокол, барин!»
Они царю орлу поклонилися,
Кверху взвилися и полители.
Прилятает ворона:
«Батюшка царь, рассуди мои дела
С воробьишем, с скверным мальчишем!
Он у Москве живал – намосквичился:
То у горб мене, то у голову,
Я от того погоду чую».
А воробей сидит и говорит:
«Как ни бить дуравишу?
Сядить к мужику на овин,
Ореть, кричить.
Мужик торопится, высаживать боится.
Нет у мужика печёного,
Нет ни молочёного,
Карга каргуить – погода будить». ‑
«Дураки воробьи били,
Што ее до смерти не убили».
Прилетаить наседка:
«Батюшка царь, рассуди мои дела
С диривенскими бабами:
Они мине бьють, колотють».
А голубок сидить:
«Батюшка царь, как ни бить дуравищу,
Большую ардавищу?
Водить она ни водить,
Кормить не кормить.
Посееть мужичок годового запасу:
Лучку, репки, морковки ‑
Она на город увзойдеть,
Узроить, учиридить;
Тем ни проймется ‑
К суседу забирется.
А за то бываить у них драка».
Прилитаить чапля:
«Батюшка царь, буслави мене!
Я поличу ув монастырь спасаться:
Я поред Богом гряшна». ‑
«Чем ты, чапля, гряшна?» ‑
«Поставить мужик вершу,
Я сяду на вершу,
Которую рыбу потаскаю,
Которую – распужаю.
Придеть наутро тресть ‑
Там ничаво нет».
А галочка сидить:
«Я полячу в монастырь спасаться,
Я настоящая монашинька,
Черная, и у кружок пострыжена,
На колоколинке живаю,
Царковную службу слыхаю».
А глухой тетерь:
«А я на кусте сижу,
Чужих дел не сужу».
Синичка в ответ:
«Идешь же, глухой титирище,
Наших дел судить:
Тибе ни то што охотник убиваить ‑
Часта деревенская баба
Ис‑под куста голову сшибаить».