И как на улице Варваринской
Да спит Касьян, мужик комаринский.
Борода его схохлоченная,
Вся дешёвочкой подмоченная.
Свежей крови струи алые
Да покрывают щёчки впалые.
Уж ты милый друг, голубчик мой Касьян,
Да а сегодня ты вменинник, значит — пьян.
Двадцать девять дней бывает в феврале,
В день последний спят Касьяны на земле.
А февраля двадцать девятого
Да полный штоф вина проклятого
Влил Касьян в утробу грешную
Да позабыл жену сердечную
И своих родимых детушек,
Близнецов и малолетушек.
Поваливши лихо шапку набекрень,
Он отправился к куме своей в курень.
А кума его калачики пекла,
Баба добрая, красавица была.
Йна спекла ему калачик горячой,
Ещё уважила, ещё, ещё в другой.
Вот за тихою лучиною
С неприятною кручиною
Дремлет-спит жена Касьянова,
Ожидая мужа пьяного.
Она думает, что муж в кабаке,
Ну, а муж её несётся в трепаке.
То согнётся, то прискокнет в три ноги,
Истоптал свои смазные сапоги.
То руками, то плечами шевелит,
А гармоньку всё пилит, пилит, пилит.
Говорит Касьян, узявши за бока:
“Ты послушай-ка, приказная строка”.
Опозорил благородие:
“Ваше хамово отродие,
За такое поношение
На тебя подам прошение”.