Во горни́цы столовой,
столовой,
Во светлые пировой,
пировой,
Стоят столы дубовы,
дубовы.
На них ко́вры шелковы,
шелковы.
На коврах чара золота,
золота,
Полна налита,
налита.
Кто эту чару наливал,
наливал?
Кто золотую дополнял,
дополнял?
Наливал чару И́ван господин,
И́ван господин,
Наполнял чару Василье́вич,
Василье́вич.
По горни́це поступал,
поступал,
До умные доходил,
доходил,
До разумные доносил,
доносил,
Аграфёнушке говорил,
говорил:
„Аграфенушка, друг моя,
друг моя!
Свет Степановна, сердце моё,
сердце моё!
Прими чару от меня,
от меня,
Выпей чару всю до дна,
всю до дна.
Роди сына сокола,
сокола,
Большим ростом во меня,
во меня.
Белым личком во себя;
во себя!“
ПОТОМ ПОВТОРЯЕТСЯ СНОВА И ВМЕСТО
роди сына — ПОЁТСЯ:
„Роди дочерь белую лебедь,
белую лебедь,
Большим ростом во себя,
во себя,
Белым личком во меня,
во меня,
Очи — ясна сокола,
сокола,
Брови чорна соболя,
соболя!“