Николай Александрович Соловьёв-Несмелов
Нянины сказки, 1917.
Чудная снежинка.
Поет и жалобно стонет осенний ветер. Угрюмо смотрит почерневший лес; потерял он свою роскошную зелень и, как бедняк или нищий, покинут всеми: не слышно в нем, как бывало, ни пенья голосистых птичек ни веселого жужжанья неугомонных насекомых. Присмирел старина, призамолк, пригорюнился.
Печально смотрят обширные поля, так недавно тонувшия в золотистом море полных колосьев или дремавших под мягкой изумрудной травой, а теперь — увы!– они голы, обнажены…
Зябнут малютки-зернышки, лежа в холодной, ничем не прикрытой земле, дрожат беззащитные бедняжки. Холодно, холодно сиротинкам!… С болью сжимаются от суровой стужи; со страхом прислушиваются малютки к унылому завыванью ветра и боязливо жмутся друг к другу, стараясь сколько-нибудь согреться… Но напрасны эти усилия малюток-зернышек — не согреться им… И они в отчаянии начинают уже приготовляться к смерти.
— Видно, смерть приходит, братцы,– вон она ползет, тихо подкрадывается холодом по земле, все ближе, ближе к нам…–шепчут зернышки друг другу.– Зачем же усталый пахарь бросал нас и сеял в рыхлую землю полными горстями?.. Неужели затем он бросал нас и сеял, чтобы мы умерли медленной, мучительной смертью, умерли бесполезно?.. Неоткуда ждать нам спасенья, некому сжалиться над нами…–шепчут потерявшия всякую надежду малютки-зернышки, покорно приготовляясь к неизбежной смерти.
Небо покрылось сплошными облаками; как громадные горы, нависли они над застывшим полем. Громче, пронзительнее свистал порывистый ветер, и малюткам-зернышкам казалось, что смерть вот-вот приближается, вот уже сжимает их в своих объятиях….
Но вдруг что-то белое; яркое, ослепительно-белое замелькало, замелькало там, высоко в воздухе, закружилось и стало спускаться на землю. Это что-то было в звездистом, прозрачном плаще, который оно опускало волнами, чем ближе сходило книзу, потрясая мягкими, блестящими кудрями; искрящиеся глазки его горели, как сотни алмазов. Это прелестное что-то тихо опускалось на продрогшее поле, нежно наклоняясь над застывшими малютками-зернышками,– теплота разлилась по сердцу земли.
И посыпались белые крупинки с прозрачных кудрей чудного видения, и пошло оно гулять по полю, расстилая густым слоем свой мягкий, нежный, белый плащ. Тепло стало малюткам-зернышкам под белым плотным покровом.
Согрелись бедняжки-сиротинки, оправились и почувствовали, что им дремлется, что им хочется спать, как хочется спать утомленному ребенку, когда он уже улегся и совсем вытянулся на своей постельке под мягким одеяльцем.
Задремали, заснули малютки-зернышки и видят себя во сне в прекрасном зеленом платье. И все заснуло тогда: заснули горы, поля и леса заснул нахолодавший воздух, заснули реки под ледяной корой; лишь чуть-чуть журча о чем-то, бредят они сквозь сон,– заснула вся земля…
А в этом заколдованном сонном царстве зимы чудное виденье все еще неустанно ходит по белому уже полю, расстилает свой неизменный плащ и, потрясая кудрями, щедро рассыпает мелкия алмазные крупинки,– и земля все более и более согревается от этого шествия и больше дремлет, дремлет.
Блестящими звездочками носятся в воздухе кусочки этого плаща, одна за одной порхают и друг за другом ложатся они, прижимаясь плотнее; а белое прозрачное виденье, плавая в пространстве, поет ласковым голоском над заснувшими малютками-зернышками свою нежную колыбельную песенку:
— Баю-баюшки, баю! Сладко спите, почивайте, крошки милые мои! Горя-холода не знайте… И добром вы вспоминайте внучку дедушки-мороза, бабушки-зимы… Баю-баю, баюшки-баю! Спите, почивайте крошки малые мои! Я укрою, я согрею, крепко усыплю, рой видений вам пошлю! Спите, сил вы набирайтесь!… Баю-баю, баюшки-баю!.. И пахарь усталый недаром пахал и в рыхлую землю вас сеял,– он ждет вас в зеленой одежде, с обильным зерном…
У матери-природы не пропадает напрасно ничего; ни капля дождевая ни былинка полевая… Баю-баю, баюшки-баю! Спите сладко терпеливо! Вот весна придет — царица в теплых солнечных лучах,– и разбудит малых крошек, позовет на свет, на волю… И тогда-то вы проснетесь, улыбнетесь зеленью прекрасной… А пока вы спите, крепко почивайте, крошки милые мои. Баю-баю, баюшки-баю!..
И зернышки-малютки, согревшись, крепко спят под песни царицы снегов, рассыпающей направо и налево свои пухлые снежинки; она сторожит их во все зимние морозы, закрывая все больше и больше своим богатым снеговым плащом; что ни день она спускается с звездного трона и то тихо, неспешно обходит снеговые владения свои, то непроглядной метелью несется в ледяной колеснице на бурных беспокойных ветрах, то–кони лихие могучей царицы полночного царства, от храпа их стонут впросонье дубы вековые, звери уходят в берлоги, и человек находит спасенье лишь у печи, камина своих каменных или деревянных жилищ…
Одним зернышкам малюткам тепло и сладко дремлется от этих прогулок всесильной царицы.