Николай Александрович Соловьёв-Несмелов
Нянины сказки, 1917.
Козочка-беляночка.
Идет коза лесами,– рогами-то брык-брык!
Идет коза полями,– ногами-то топ-топ!
Я, коза-дереза, никого не боюсь,– брык-брык, топ-топ!
Она родилась ранней весной в старой избушке бабушки Петровны.
Белое утро чуть-чуть заглянуло в избушку бабушки Петровны, как под рукомойником явилась белая козочка.
Бабушка Петровна крепко спала. Она не слышала, как радостно проблеяла коза Матрена, как тихо ответила козе Матрене белая козочка, лежа на земляном полу: — Где я?
— У бабушки Петровны с матерью!– коротко сказала коза Матрена и ласково стала облизывать ей глаза,– яснее стало в глазах; заботливо начала облизывать голову,– светлее стало в голове; нежно припала к белой груди,– сильнее забилось сердце у белой козочки — тук-тук-тук!– и встала козочка на резвые ножки; сунула коза Матрена белую козочку веселой мордочкой к своим теплым соскам и стала кормить милую дочь сладким молоком.
И белая козочка поняла (она была умная,– это сразу решила мать её, коза Матрена), беляночка поняла: что может быть слаще молока?–Ничто! Кто может быть милее матери?–Никто!
Козочка-беляночка не одну, не две минуты сосала сладкое материнское молоко и через час, а может-быть и через два, после своего рождения запрыгала весело по избе бабушки Петровны. Хорошо и не ободняло еще, а белая козочка уже десятки раз проскакала от рукомойника в передний угол, из переднего угла — к выходной двери, к низкому коннику, где спала бабушка Петровна; у конника налетела она на рыжого кота Василья Васильича, лизнула его в сытую мордочку. Кот обиделся, дал козочке сильную пощечину. Козочка любила всех и хотела приласкать каждого; вот и поди, приласкайся к иному забияке,– он ни за что тебя обидит. Горько стало на сердце у козочки-беляночки, молча отпрыгнула она назад, посмотрела долго на кота и издали проблеяла:
— Ах, зачем ты делаешь больно? Не умеешь играть!..
И снова стало радостно на сердце у козочки-беляночки, и подумала она: “А может-быть, я его обидела,– вот он какой важный, серьезный, а я подбежала к нему запросто”. И козочка снова подпрыгнула к коту, чтобы извиниться.
— Я, я… не хотела вас огорчить… Я…
Кот Василий Васильевич поднялся на лапы и решил поучить надоедницу. Он взвился в воздух клубом, козочка прилегла к полу, повторяя:
— Простите, я не хотела вас обидеть!
Кот перелетел через козочку, шлепнулся на пол и громко и отчаянно замяукал. Бабушка Петровна проснулась, поднялась на коннике и прошептала:
— Господи, кто это развозился в избушке?
Козочка-беляночка подбежала к бабушке, проблеяла:
— Здравствуй! Вот и я!
— А-а, у нас новая козочка, молодая беляночка! Слава Богу, бабушке прибыль.
С этого ясного утра козочка-беляночка стала жить-поживать у бабушки Петровны.
Бабушка любила козочку-беляночку. Козочка росла на воле, бабушка не привязывала ее на веревку.
Козочка-беляночка была большая шалунья. Она всюду совала свою мордочку: и в горшок с горячими щами, и в кринку с молоком, и в чугунок с вареным картофелем.
До всего было дело козочке-беляночке; то она свяжется с серьезным котом Васильем Васильичем, налетит на кота, задерет короткий хвост, припадет головой к земле,– прыжок-два и собьет кота с ног, отбросит далеко в сторону. Пройдет минута-две,– козочка-беляночка набросится на петуха Кузьму Петровича, горлана-полуночника, большого хвастуна в птичьей семье. Кузьма Петрович то и знай приговаривает:
— Кло! кло! кло! ку-ку-ре-ку! Было это в пожарный год: сгорела бы вся деревня наша, если бы я не увидал да не заорал во все горло; а такого горла ни у одного петуха нет, хоть весь свет пройди… Уж и заорал я! “По-жа-ар, братцы-сударики!” кричу и все расту, расту,– со свинью вырос, вот на этом месте мне повалиться,– ведь если бы народ не сбежался, от крику до теленка ростом дошел бы я!..
— Уж и пустомеля ты, пустомеля!– кричит ему на это с плетня соседний петух Гараська-бесхвостый. — А-а, лиходей!– отвечает ему Кузьма Петрович.– Чего ты на чужой двор нос показал? Выщипал я у тебя хвост,– выщиплю и зоб.
А козочка-беляночка — тут как тут — не любит она ссор.
— Эх, Петрович, нехорошо! Эх, Кузьма, неладно! Ишь старики расходились,– соседи ведь, стыдно! Что за петухи,– куры засмеют!– и подпрыгнет к Кузьме Петровичу, отгонит его подальше от плетня, проскользнет в подворотню на середину двора; в это время пес залет-пустолай прыгает и скачет кругом козочки-беляночки, норовит ее схватить за короткий хвост. Козочка мечется,– рада поиграть,– прыгает, мотает головой, натирает молочные рожки. Кузьма Петрович неистово горланит, пес залет-пустолай отчаянно лает, кот Василий Васильич мяучит; соберутся из хлевушков на этот шум куры и поднимут такое кудахтанье, что все воробьи попрячутся по застрехам, и свинья Домна выставит тупую морду и стонет: “Ох, светы, уморили! Ох, проказники, все бока подвело от смеха”.
Бабушка Петровна сидит на крылечке, довольная, веселая, смеется, да и говорит сама себе:
— Хорошо у меня всем житье: хоть не больно сытно, да больно весело. А и забавнее всех, козочка-беляночка,– кого хочешь насмешит, не тужит, не плачет, всегда радостна. Ей и хлеба не надо,– играй лишь с утра до утра.
Так весело жила козочка-беляночка у бабушки Петровны, пока не привязали милую на короткую веревку к столбику под навесами, по соседству со свиньей. Прыгай тут, не делай убытков бабушке.
Козочка-беляночка, как стала подрастать да начесывать себе рожки, везде бедокурила.
Заберется в избу к бабушке, рожками щелк-щелк-щелк — от горшка с картофелем черепки одни валятся, от кринки с молоком только мокренько.
— Кто набедил?
Все она, козочка-беляночка.
Заберется козочка-беляночка к бабушке Петровне в огород, и прости-прощай разная огородная зелень,– молодая рассада, только что высаженная на гряды, морковь, огуречная зелень: то потопчет, то помнет, то пожует козочка-беляночка.
Бабушка сердится, то и знай, ворчит:
— Волк тебя ешь!
А козочка-беляночка думает: “Какой такой волк? Хоть бы раз повидать его!”
Вот и посадила бабушка Петровна козочку-беляночку на веревку и сказала:
— Одумайся, мой свет, в разум войди, потерпи, ума наберись! Свинья Домна побережет тебя, приглядит за тобой. Тяжело, тошно было сидеть на веревочке козочке-беляночке. Рвалась она направо, налево, вперед, назад, задыхалась от веревочки, а все рвалась.
Свинья Домна стонала:
— Ох, одумайся, козочка-беляночка, так-то задохнешься, ноги вытянешь.
Да, тяжело задохнуться, тяжело ноги вытянуть, не жить, не видать света Божьего, не слышать задорного крика петуха Кузьмы Петровича, веселого лая залета-пустолая, докучного стона свиньи Домны.
“Лучше потерпеть, вот волк придет!” думает козочка-беляночка — и терпит.
Мало ли, много ли, долго ли, коротко ли прошло времени,– солнце, как и всегда, светило ясно, зеленели поля, зеленел лесок, куда когда-то рвалась козочка-беляночка; как это случилось,– только случилось очень просто: перетерлась ли от времени веревка, или размяк узел от дождей, перегнил и лопнул, только козочка-беляночка сорвалась с веревки, бросилась дальше под повети. Хрюкнула было ей свинья:
— Погоди, постой, беляночка, куда ты?
— Куда глаза глядят, поищу волка,– ответила ей козочка-беляночка.
— Пропадешь, волк тебя съест!
— Пускай ест, но не посадит на веревочку,– тошней всего на свете. И вот бежит-бежит козочка-беляночка полем. Весело ей, радостно… Где волк?–Нет в поле волка!
И вот бежит козочка-беляночка лесом,– птицы поют, звери ревут… Всем радостно, всем счастливо, всем вольно… Где волк?–Нет волка!
И бежит козочка, бежит, рожками брык-брык-брык! Ножками топ-топ-топ!
Никого не боюсь! Где волк!– Нет волка! Добрая бабушка Петровна, видно, пугала только глупенькую козочку, чтобы держать ее на веревочке, ан вот козочка не побоялась волка, будет цела и без веревочки! Где волк?–Нет волка!
— Кар! Карр! Каррр!– каркал со старого дуба старый ворон.– Есть волк, есть!
Оглянулась козочка-беляночка кругом и громко проблеяла:
— Где он? Где?
— Кар! Карр!.. Впереди он, впереди!
— Не боюсь его, не боюсь!
— Кар! Карр!.. Не бойся, а знай,– он есть, он рыщет везде, может-быть, и не встретишь его, а может, набежишь на него и сейчас….
— Ну, молчи, старый ворон, бабушки Петровны старый кум! Лети к ней да посиди-ка у ней на веревочке! А волка-то нет!
Где-то далеко-далеко в лесу протяжно завыло: “Ообоо”!– И засмеялся старый ворон: — Слышишь, бесстрашная козочка-беляночка? Вон он воет впереди,– это волк воет!… Прячься скорей, вон зайцы прячутся….
— Не боюсь я никого! Брык-брык! Топ-топ!
И скрылась козочка-беляночка в зеленом лесу, бежит все вперед да вперед!