В некотором царстве, в некотором королевстве жил-был один дворянин, у которого было три дочери, меньшая из них называлась Марья Премудрая. В некоторое время отец их вздумал ехать в столичный город и, пришед к своим дочерям, говорил им: «Дочери мои милые, дочери мои любимые! Я еду теперь в город, что мне прикажете для себя купить?» Большая и середняя дочери просили, чтобы он купил драгоценное платье, а Марья Премудрая просила своего отца, чтобы купил финифтяное перышко ясного сокола, ибо знала она, что в сие превращен был Иван-королевич. Отец обещался удовлетворить просьбам дочерей своих и, приехав в город, все искупил. Потом возвратился и привез каждой желаемое.
Марья Премудрая наиболее всех благодарила своего родителя. Как она финифтяное перышко принесла к себе в покой, то с того самого времени начал к ней летать Иван-королевич ясным соколом: накупил ей платья наидрагоценнейшего и сделал карету золотую. По наступлении праздника обе сестры ее, нарядившись в свое платье, поехали к обедне, вздумала и Марья Премудрая туда же ехать. Сестры, увидя ее, весьма удивились и рассуждали между собою, откуда она могла получить такое платье.
После обеда вздумали они пойти в ее покой и посмотреть, не ходит ли к ней кто-нибудь; и как подошли к дверям, то услышали ее разговаривающую с мужчиною. Они постучались в двери, в сие время Иван-королевич, оборотясь в ясного сокола, выпорхнул из окошка, сказав ей, что скоро опять будет к ней. Марья Премудрая отперла двери, и взошли к ней в комнаты, но не видали никого; догадались, что непременно кто-нибудь к ней летает. Посидев несколько, вышли вон из покоев сестры своей и согласились между собою через несколько времени прийти и подсмотреть. Марья же Премудрая, дожидаяся Ивана-королевича, облокотившись на стол, вздремала.
В сие самое время подошли ее сестры к окну и натыкали на оном вилок и ножей, сами же ушли. Спустя после сего Иван-королевич, оборотясь в ясного сокола, подлетел к окошку, и, видя спящую Марью Премудрую и натыканные ножи, бился несколько у окна открытого, и весь изрезался так, что кровь текла ручьями по окошку, но, не могший разбудить Марью Премудрую, написал на окне: «Прощай, Марья Премудрая! Когда хочешь меня искать, то ищи за тридевять земель в тридесятом королевстве», — и улетел. Марья же Премудрая, пробудясь от сна, увидела на окошке кровь и надпись, догадалась, что был Иван-королевич и что это подшутили над ним из ненависти ее сестры. Прочтя надпись и не объявляя никому, пошла в кузницу, заказала сковать трое чёботов железных, три костыля и три просвиры чугунные. Как скоро сие все было исполнено, то пошла искать Ивана-королевича, оставя своего родителя и всю родню.
Шла путем-дорогою, долго ли, скоро ли, близко ли, далеко ли, уже истоптала одни чёботы, переломила палку и изглодала чугунную просвиру. Напоследок пришла к избушке, которая стоит на двух курьих ножках, повертывается, откуда ветер ни потянет. Подошед к ней, сказала: «Избушка, избушка, стань к лесу задом, а ко мне передом!» Избушка тотчас перевернулась. И как только Марья Премудрая взошла в избушку, то в ней лежит Баба-Яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок, губы на притолоке висят.
Увидя Марью Премудрую, сказала: «А! Доселева русского духу слыхом не слыхано и видом не видано, ныне же русский дух в очах совершается. Что ты, красная девица, волею или неволею?» — «Сударыня бабушка, — отвечала Марья Премудрая,— сколько волею, а вдвое того неволею», и рассказала ей о всем обстоятельно. «Знаю я Ивана-королевича, — говорила Яга-Баба,— он мне племянник родной. Далеко же тебе идти! Я слышала, что он сосватался уже».
По сем выпарила Яга-Баба Марью Премудрую, угостила и дала ей серебряное блюдечко, на котором само катается золотое яичко ежеминутно; потом отпустила ее. Марья Премудрая, отблагодаря Ягу-Бабу, пошла путем-дорогою; и шла-шла, наконец истоптала другие чёботы, изломала палку и изглодала чугунную просвиру и подходила также к избушке, которая, стоя на курьих ножках, повертывается. Подошед к ней, Марья Премудрая сказала: «Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом». Избушка тотчас обернулась, и она, вошед в нее, увидела Бабу-Ягу, которая лежит из угла в угол, нос в потолок, губы на притолоке висят.
Яга-Баба закричала: «А! Доселева русского духу слыхом не слыхано и видом не видано, а теперь русский дух в очах совершается. Зачем ты, красная девица, пришла, волею или неволею?» — «Сударыня бабушка, — отвечала Марья Премудрая, — не столько волею, сколько неволею». Потом рассказала ей о всем обстоятельно. Баба-Яга, выслушав ее, сказала: «Знаю я Ивана-королевича, он мне родной племянник, я слышала, он уже скоро женится, поди и заставай его». По сем в баньке ее выпарила, угостила и подарила скатерть, которую как скоро расстелешь, то всякие представятся яствы сахарные и напитки крепкие. Марья же Премудрая, отблагодаря Бабу-Ягу, пошла далее.
Шла-шла, истоптала третьи чёботы, изломала палку и изглодала чугунную просвиру. Напоследок подошла к избушке, которая, на курьих ножках стоя, повертывается, и сказала: «Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом!» Избушка тотчас обернулась. Марья Премудрая взошла в нее, увидела Бабу-Ягу, костяную ногу, которая лежала из угла в угол, нос в потолок, губы на притолоке висят. «А! — закричала Яга-Баба, — доселева русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а теперь русский дух в очах совершается. Что ты, красная девица, волею или неволею сюда пришла?», — спросила Яга-Баба. «Не столько, сударыня бабушка, волею, сколько неволею. Ищу я Ивана-королевича». — «Знаю я его, — отвечала Баба-Яга, — он мой родной племянник, и уже женился».
По сем выпарила в баньке, угостила и подарила ей шириночку, которую как скоро развернешь, то разные увеселения и забавы представятся. Потом приказала ей Баба-Яга: «Как скоро ты придешь в то королевство, то сядь в королевском саду и подарки сестер моих и мой ни за что не продавай, а только отдай за то, чтобы позволила тебе королева ночь просидеть над сонным Иваном-королевичем». Марья Премудрая, отблагодаря Ягу-Бабу, пошла путем-дорогою, и, пришед в то королевство, которым управляет Иван-королевич, пришла прямо в сад королевский, и, седши в оном, вынула блюдечко серебряное, на котором перекатывалось золотое яичко.
Увидя сие, придворные донесли королеве. «Милостивая государыня! Какая-то женщина, у которой по серебряному блюдечку перекатывается само яичко золотое». Она тотчас пошла в сад посмотреть и, увидя это, спросила, не продаст ли она сего. «Никак мне продать не можно, — отвечала Марья Премудрая, — а если угодно вашему величеству, то я отдам, только с тем, чтобы мне позволили посидеть ночь над сонным королем». Королева, выслушав сие, засмеялась и, возвратяся к королю, сказала ему: «У женщины, батюшка, находится серебряное блюдечко, на коем перекатывается само собою золотое яичко, я покупала оное, и женщина не продает, а только просит, чтобы позволить ей посидеть ночь над сонным тобою». — «Очень хорошо, — сказал король, — для чего же ей сего не позволить? Она не укусит меня». И таким образом королева позволила ей прийти во дворец.
Между тем королева старалась короля напоить напитками крепкими допьяна, чтобы он не мог во всю ночь пробудиться. Король же в сем случае взял предосторожность, и, несколько рюмок вылив вина, притворился бесчувственно пьяным, и пошел спать. По наступлении же ночи королева ввела ее в спальню королевскую и посадила. Как скоро все вышли из спальни, то Марья Премудрая села к кровати Ивана-королевича. «Батюшка мой! Иван-королевич, финифтяное мое перышко! Проснись, пробудись! Я к тебе пришла, Марья Премудрая, троя я чёботы железные истоптала, три палки изломала, три просвиры изглодала, все тебя, мой свет, искала».
Иван-королевич, притворившись крепко спящим, ничего ей не отвечал. Таким образом Марья Премудрая проводила первую ночь. А за скатертку также вторую ночь проводила в спальне, не получа никакого ответа. На третий день разослала она свою шириночку, и королева, увидя всякие забавы и увеселения, спросила у нее, не продаст ли она. «Никак нет,— отвечала Марья Премудрая, — а когда вам угодно, то позвольте мне и третью ночь посидеть над сонным королем».
Королева же с позволения короля на сие согласилась и приказала ей прийти во дворец. Как скоро наступило время, король пошел почивать, то туда же введена была и Марья Премудрая. И как все вышли из спальни, то она опять, подошед к кровати, говорила Ивану-королевичу, чтобы он проснулся. Он тотчас встал и всю ночь провел с нею в разговорах. В следующий же день приказал Марью Премудрую опять в драгоценное нарядить платье и, собрав своих всех министров, вывел пред ними обеих своих жен и сказал: «Государи мои! С которою женою вы лучше присудите жить, с такою ли, которая мужа искала и претерпевала различные опасности, или с тою, которая его продала?»
Министры же, не зная сему причины, недоумевали, что отвечать, напоследок решились донести королю, что с тою женою лучше жить, которая его искала, нежели с тою, которая его продавала.
Король весьма доволен был мнением своих министров и, оставя свою королеву, начал жить с Марьею Премудрою благополучно.