Жила-была барыня, глупая-преглупая. Что ни забьет себе в голову – умри, а исполни.
Вот задумала барыня вывести сорок цыплят, и чтобы все были черненькие. Горничная говорит: – Да разве это, барыня, возможно?
– Хоть и невозможно, а хочется, – отвечает барыня. Зовет она своего кучера и приказывает:
– Садись в лукошко, выводи сорок цыплят, да чтобы были они все черненькие.
– Помилуй, барыня! – говорит кучер. – Где же это видано – человека наседкой сажать?
Барыня и слушать не хочет.
– Тебе, – говорит, – привычно на козлах сидеть, посидишь и в лукошке.
«Вот проклятые господа! – думает кучер. – Всю шею нам объели, хоть бы все околели!» – Что ж, – говорит, – воля ваша. Только дай мне, барыня, то, что я попрошу. А нужно мне чаю, сахару, харчей побольше, тулуп, валенки и шапку.
Барыня на все согласна.
Отвели кучера в баню. Дали ему все, что просил. Посадил он наседкой курицу. Стали к нему друзья ходить, он их – чаем поить. Сидит с ними, чаек попивает, барыню дурой обзывает.
Ни мало ни много времени прошло, вывела наседка цыплят, из них три черненьких.
Берет кучер черненьких пискунов в лукошко, идет к барскому окошку:
– Вот, барыня, трех уже высидел. Получай да харчей прибавляй. Сама видишь: тяжело мне их высиживать.
Барыня обрадовалась, харчей прибавила, кучера досиживать заставила.
Каждый день слуг шлет узнать, сколько еще черненьких наклюнулось. Видит кучер: дело плохо. Говорит своим друзьям:
– Вы, ребята, зажигайте баню да меня держите. Буду я рваться, в огонь кидаться, а вы не пускайте.
Ладно, так и сделали. Баню подожгли. И барыне доложили: загорелась, мол, баня по неизвестной причине.
Вышла барыня на крыльцо и видит: горит баня, пылает, а кучер убивается, в огонь кидается. Слуги его держат, не пускают, а он одно:
– Клу-клу!.. Клу-клу!.. Клу-клу!.. Слуги говорят:
– Ой, барыня, смотри, как он сокрушается, как его материнское сердце разрывается!
А барыня кричит:
– Держите его, покрепче держите! Цыплят теперь не спасешь, так его бы удержать – очень хороша наседка!
Не успели пожар потушить, приказывает барыня кучеру опять цыплят выводить.
А он, не будь глуп, взял валенки да тулуп – только его и видели.