Мужичок ходил шить. Шитья не может найти. Идет и говорит: «Мне бы хоть лесной дал пошить!» Вдруг идет мужичок ему навстречу: «Куда ты, мужичок, ходишь?» — «А вот шитья ищу». — «А пойдем ко мнѳ, есть одеяло, нужно пошить».— «А я и рад!»
Вот и пошли они дорожкой. Своротили они в сторону по тропе — вышли на долину. На долине дом стоит, большинской дом. Завел он его в дом. Выходит старуха, он и ушел — этот хозяин. Старуха и спрашивает его: «Для чего ты пришел, молодец?» — «Пришел я шить, меня хозяин шить созвал».— «Чего шить?» — «А одеяло»,— говорит. «Ты смотри, шей получше, чтобы понравился! Сколько швецей не бывало, все не нравятся. Сколько он принесет овчин, ты все и клади — обрезков только не делай и не отрезывай лапочек».
Он принес ему овчин ношу цельную; подал овчин, а сам ушел опять.
Вот он и стал шить одеяло и расклал все овчины по полу, так и старается, как можно половчее. Ничего, никаких он обрезочков не сделал и сшил одеяло.
Хозяин и приходит. Посмотрел, взял, и понравилось. «Вот что, братец! Сшей тулуп мальчику с рукавицами и с шапкой!» — «Ты бы как изразок, какой надо шить».— «А вот у моего брата есть, я вот пойду завтра схожу. А ты отдохни».
А тот и сходил и принес тулуп, ему показал. Он вымерил все, кажно место. Вот сукна принес целой кусок. Сшил тулуп этакой. Ему понравилось — очень хорошо: «Сшей ты мне, братец, и другой!» Он у него кое-каких штук много нашел, жил долго у него. Он думает, что меся-ца три жил, как из дому вышел. Старуха и говорит ему: «Смотри, он станет тебя рассчитывать, спросит: много ли за работу надо, а ты не проси ничего, только скажи: сам ты знаешь сколько, не изобидь!»
Вот он и приходит: «Ну, швец, много ли надо за работу?» Он и говорит: «Сам ты знаешь, постарше меня — клади, безобидно чтобы было».— «Так не надо ли тебе, молодец, девицу?» Вывел девицу, так за первый сорт — просто бы глядел все время! Одежда на ней хорошая. «Дам я, — говорит,— ей в приданое тройку лошадей и с каретой. И одежу тебе под венец дам такую хорошую. Еще,— говорит,— пятьдесят рублей деньгами дам».— «Так благодарю,— говорит,— довольно!» — «Вот я,— говорит,— привяжу колоколец к дуге, тебя отправлю со всем,— говорит,— сбрую дам на кони под серебром. И от-правлю я тебя, на дорогу выправлю. Съедешь ты к венчанью, тебя признают, что кони у тебя старосты вашего церковного, станут у тебя коней отымать, а ты и скажи, вспомни: «У кого я жил — кабы тот на это время!» Я,— говорит,— и приду».
Вот он домой и поехал, приехал к своему дому с колокольчиком, в тройке: «Отпирай-ко, батько, ворота! Я,— говорит,— приехал!» Батька обычался — три года не было домой, его не клали и живым! «Как не жив? Я,— говорит,— себе невесту привез! Ступай-ко, батько, к священнику, нас надо завтра обвенчать». Священник и говорит: «Приезжайте — обвенчаю». Батька пришел домой, срядилися свадьбой и поехали.
Приехали к венчанью, стали их венчать. А народ об-ступили лошадей, говорят: «Кони же нашего старосты». Вот сейчас за старостой, говорят: «Твои кони нашлись». Староста пришел: «Кони точно мои». Не дают им садиться на коней: «Где ты,— говорит,— коней взял? Ты их украл».— «Ох! Кабы где я шил — тот на это время был!» А тот: «Я тут и стою. Что у тебя, Ванюха?» — «Коней отымают».— «Ты как, господин, признал коней-то?» — «Признал».— «А тарантас-то признал?» — «Признал»,— говорит. «А дочки-то не признал?» — «Нет,— говорит,— не признал».— «Ах ты, дурак! Она у тебя из люльки потерялась, двадцать лет хранил при себе. Это теперь зять тебе, принимай его за зятя, а это дочь твоя! Зови ты их, в гости веди! Давай ты ему приданого; сколько ему надо, столько и давай».
А был этот староста купцом. Вот он, взявши, захватил зятя за руку, и дочку также, и повел их в дом к еебе. Вот он и начал их потчевать. Наделил ему столько товару и денег — спасибо, что дочку вывел!