Сказка о лисице и волке
Одна лукавая лисица захотела поесть рыбки, а не знала, где взять; думала, думала, да и вздумала лечь на дорогу. Мужик идет с рыбой, вдруг у мужика лошадь остановилась; мужик и говорит сам про себя: «Что бы это значило, что там лежит?».
Пошел посмотреть; смотрит, а лежит лисица; он ее пнул, а она будто околела; он ее взял и положил в воз с рыбой, да и закрыл рогожей. Едет мужик, радуется, что лисицу нашел славную, оттает, так оснимает.
А лисица в эту пору прогрызла дыру на санях, да и спускает по рыбке в дыру, а мужик гонит и ничего не знает. Вот лисица чуть не всю рыбу выудила из воза и выскочила из-под рогожи, да и драла в лес.
Мужик как-то остановился, посмотрел — лисицы нет, да и давай реветь; ревел-то он, ревел, чего сделаешь.
— Экая, проклятая! Ведь отогрелась, чорт ее возьми! Ну, а не дорого дана, не больно и жаль.
Он поезжай вперед, а не хватится рыбы. А лисица пошла подбирать рыбку и сносила ее в свою лачужку да и лакомится. Приходит волк да и говорит:
— Хлеб-соль, кумушка!
— В хлев зашел, так двери ищи, куманек!
— Ой, милая кумушка, ты еще рыбку ешь?
— Как же! Сегодня маленько, бог дал, наудила!
— Ой ли! Где ты удила?
— В проруби, в проруби, мой миленькой куманек!
— А как?
— Очень просто: только хвост-от погрузи в воду, так такие палтухи ссарапаются, что любо-два! Как дольше посидишь, так больше наудишь; не дергай скоро, дай заклёву; а если клевать не будет, то заговор, читай: «Рыбка, клюнь — попади, меня за хвост потяни!».
Куманек опрометью кинулся на прорубь удить, пришел и запустил хвост свой в воду, сидит, сидит, а клёву нет, да и только! В это время у него так хвост замерз в проруби, что и пятерым бы волкам его не вытащить. Вот идет баба за водой и видит нашего рыбака, сперва гнала его словами, говоря:
— Пошел ты к чорту, прожора, видишь, нашел место, куда костить!
Потом она видит, что волк ни с места, подошла к нему и давай его коромыслом зваривать. Волк сколько ни ревел, ни бился, ни рвался, на все стороны метался, покуда хвост не оторвался, баба ему так назудила бока, что он кое-как уплелся. А лисица в это время прибежала в избу, где жила баба, да и давай в квашне стряпать по-своему. Маленькие ребята убежали все на печь, да и говорят лисице:
— Не тронь, не меси, собака, квашню! Мамка сама пригустит ее!
Но лиса свое стебенит, тёпает тесто да и только; назюзгалась так, что бока прочь, и рыло и уши — все сыто. Она успела отстряпаться до хозяйки и пошла легла на дорогу, по которой куманьку идти, лежит и стонет, плутовка. Вот и идет волк, и говорит ей:
— Нет, кумушка, плохой лов, слава богу, только хвост проудил, а не голову! Ох, кумушка, по что это у тебя голова-то испроломана?
— Молчи уж лучше, куманек, видишь, у меня голова вся испроломана коромыслом и мозг-от вышел!
— Ой, бедная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора.
Волк думает: «Не мне же одному досталось!».
Лисица расхохоталась:
— Хи, хи, хи, бит небитого везет.
Волк привез лису домой и бает ей:
— Не нужно ли духовника, кумушка любезная?
— Нет, куманек, любезный, не проторься, я слышу теперь себе получше! Тебе не дурно ли, мой друг?
— Не знаю, скоро ли кровь не будет капать из хвоста, всякое место что-то не так покойно!
Лисица волку бает:
— Дай-ка я тебе заговорю кровь, как рукой снимет!
— Заговори, кумушка.
Она и давай заговаривать:
— Стань на камень, кровь не канет; стань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли, у вороны боли, у сыча всех шипче. Ну, куманек, если не отвалится, так переболится.