Жил-был в одном селе Иван дурень-варень. Женат был дурень; жену звали Софья Опросентьевна.
Раз захотелось Ивану прогуляться. Пошел он. Идет, а у дороги в поле мужичок пшеницу сеет.
Увидал его дурень и говорит:
— Бог в помощь тебе, дядя! По краям-то пусто, а в середине ничего нет!
Услыхал это мужичок, да, вместо спасибо, как накинется на дурня, как примется его колотить. Пошел дурень, весь избитый, домой. Идет и плачет.
— Софья моя, Опросентьевна!
Били меня, колотили меня!
Жалко его стало жене. Утешила она Ивана, а потом спрашивает:
— Кто ж тебя, дурень? Кто ж тебя, варень?
Рассказал ей Иван, как мужичка встретил, что сказал и что дальше было. Рассердилась жена:
— И вправду, — говорит, — дурак же ты! Тебе бы вот что сказать: “Бог в помощь! Носом бы тебе не выносить, возом бы тебе не вывозить!”
— Ладно, — говорит дурень. — Теперь запомню.
В другой раз пошел Иван прогуляться. Видит: навстречу ему покойника везут. Вспомнил он женино наставление, да и говорит:
— Бог в помощь! Носом бы вам не выносить, возом бы не вывозить!
Как тут на него набросятся. Совсем избили, едва до дому добрался. Идет и плачет:
— Софья моя, Опросентьевна!
Били меня, колотили меня!
Увидала его жена, сначала испугалась, а как узнала, за что Ивана избили, совсем ее зло взяло.
— Что ты, — говорит, — дурень? На смех что ли так делаешь? Тебе бы вот что сказать, как ты гроб-то увидел: “Вечная память! примите на свечку!” А ты что такое брякнул!
— Ну ладно же, — говорит дурень, — в другой раз так скажу.
И надо же было такой беде случиться, что, как пошел опять дурень гулять, свадьба ему навстречу едет. Дурень скорей к ним, подал жениху копейку и говорит:
— Вечная память! Примите на свечку!
Опять на него набросились, опять он, весь избитый, домой идет. Идет и причитает:
— Софья моя, Опросентьевна!
Били меня, колотили меня!
Услыхала она, выбежала; рассказал ей Иван, что вышло. А она только руками всплеснула.
— Дурень ты, — говорит, — дурень! жениху этакое слово сказал! Ты бы, как свадьбу-то увидал, заплясал бы, заскакал, песни бы стал петь! А то: “Вечная память!”
— Что ж, говорит Иван, — я и так сделаю.
Вот пошел он как-то опять гулять. Шел, шел и видит: горит у мужика овин. Дурень сейчас в пляс пустился и песню было петь начал, да его тут же принялись колотить. Опять он с плачем к жене идет:
— Били меня, колотили меня!
Увидела его жена, догадалась, что он, верно, опять перепутал и прямо спрашивает:
— Что ты наделал?
Рассказал ей Иван.
— Ну и дурак ты, — говорит жена. — Этак и всегда тебе битым ходить. Тебе бы ведро схватить, да и заливать.
— Ладно, — говорит дурень, — так и сделаю.
Вот пошел он опять. Видит: мужик свинью палит. Подбежал к нему Иван и полное ведро на свинью бух! Рассердился мужик и начал его отделывать. Кое-как вырвался Иван; бежит к жене, плачет:
— Софья моя, Опросентьевна!
Били меня, колотили меня!
— Ах, горькая твоя головушка! Чего ты опять натворил?
Сказал ей Иван.
— Ну, так и есть! — говорит жена. — Тебе бы, дурню, вот что сказать:
— Бог в помощь, дядюшка! Тем же кусочком заговеться, тем и разговеться!
— Ох, — говорит Иван, — теперь так и скажу.
Вот вышел он опять, смотрит — навстречу же ему мужичок едет, навоз на полосу везет. Остановился Иван и говорит:
— Бог в помощь, дядюшка! Тем же бы кусочком тебе заговеться, тем же и разговеться!
Рассердился на него мужик:
— Ах ты, — говорит, — такой-сякой! Что ты болтаешь?
И давай дурня учить. Прибежал Иван домой, плачет:
— Софья моя, Опросентьевна!
Били меня, колотили меня!
А жена только вздыхает:
— Ох, что еще с тобой стряслось?
А как узнала, как дело было, головой покачала:
— Ах, дурень ты, дурень! Ничего-то в толк не возьмешь. Плюнул бы, да и пошел дальше.
— Ну, в другой раз так и сделаю.
Опять захотелось Ивану прогуляться. И попадается ему священник с иконами. Вспомнил дурень мужицкие побои, плюнул и хотел дальше идти, да не тут-то было! И досталось же ему на этот раз.
Прибежал он домой, воет. А жена уж у дверей встречает:
— Наказание ты мое! Что ты еще натворил?
Все ей рассказал Иван. Как накинется на него жена:
— Да что же ты, наконец, Иван? Совсем погубить себя хочешь? этакое дело! Ты бы, дурень, подошел да сказал: благословите, батюшка. Он бы и благословил тебя.
— Ладно, — говорит дурень, — пойду в другой раз, так и благословлюсь.
Случилось ему в другой раз мимо леса идти. Вдруг видит он: медведь сидит. Дурень к нему: “батюшка, благослови!” А медведь как зарычит, да лапой его по лбу раз… Из дурня и дух вон. Туда ему и дорога: все одним дураком меньше.