Жили-были два брата. Старший Семен, был лентяй. Иван же был хороший, прилежный парень, но только привык во всем слушаться старшего брата и из этого ничего хорошего не выходило.
Хозяйство свое они довели до того, что у них не только не было ни лошади ни коровы, но на дворе не осталось даже ни единой курицы. Нужда началась такая, что хоть по миру иди.
— Пойду-ка я да наймусь в батраки, говорит Иван Семену.– По крайней мере, сыт буду.
— Ты-то будешь сыт, а я-то как же?– спрашивает его Семен.
— И ты наймись,– отвечает ему Иван.
— Была охота! Я и сам не пойду в батраки да и тебя не пущу. Пойдем мы лучше на большую дорогу да ограбим какого-нибудь купца. Так-то будет лучше.
— Нет, грабить я не пойду,– сказал Иван.
— А пойдешь!– крикнул Семен.– Сядем мы у дороги, я лошадей остановлю, а ты седока огрей дубиной, а уж я потом разделаюсь по-своему.
Долго Иван упрашивал и умаливал не брать его на грабеж, но Семен и слышать не хотел и притащил его на большую дорогу и посадил рядом с собою в кусты.
Вот сидели они, сидели, вдруг услыхали почтовый колокольчик. То ехал богатый купец. Семен выскочил, остановил лошадей и крикнул:
— Ну, брат, начинай!
А брат-то, вместо того, чтобы выбегать на дорогу, убежал в лес.
А ямщик и купец тем временем соскочили да так избили Семена, что у него еле душа в теле осталась, избили да на дороге и бросили. Отлежался Семен и пошел в лес искать брата. Нашел он Ивана и начал он его бранить и так сердился, что выколол ему глаза и бросил его в лесу, а сам ушел домой.
Долго лежал бедный слепой Иван под деревом. Итти никуда не может — ничего не видит, так под деревом и приготовился умереть. Лежал он, лежал и вдруг слышит, что прилетели вороны и сели над ним на дерево.
— Кар! кар! кар!– прокричала одна из них.– Кар! А я знаю, как глаза вылечить! кар! надо промыть утренней росой.
— Кар! кар! кар!– прокричала другая.– Кар! А я знаю, как разбогатеть. Надо пойти на полуденное солнышко, там будет город и в городе вода пропала. А у входа в город стоит избушка одной вдовы, и перед окнами растет береза, так под этой березой есть источник воды.
— Кар! кар! кар!– закричала третья ворона.– Кар! А я знаю, как вылечить царевну. Надо у неё в комнате в правом углу поймать в норе мышь, разрезать ее и вынуть кусочек хлебца, который она съела вместо царевны, и дать его съесть больной.
Вороны покаркали-покаркали и улетели.
Иван утром, на заре, собрал росу и только что вымыл ею глаза, как тотчас же стал видеть еще лучше прежнего. Радостно пошел он на полуденное солнце. Много-много дней шел он и вот подошел к городу.
Жара стояла нестерпимая и в городе не было ни травинки, и деревья стояли сухия, как веники. По улицам еле двигались бледные, печальные люди. Иван зашел к бабушке-задворенке и просил у неё позволения переночевать.
— Не на радость ты пришел сюда,– сказала ему бабушка-задворенка.– Видишь, какая у нас беда в городе.
— А что же у вас такое?– спросил Иван.
— Вода пропала. Народ мрет как мухи. Не знает, что и делать,– отвечала бабушка-задворенка.
— А я знаю что делать, — сказал Иван.– Поди, объяви народу, что я могу достать воду.
— Смотри, Иван, не говори глупостей. Ведь если не добудешь воды, то тебя разорвут.
— Если не добуду, так и пускай разорвут. Туда, значит, мол, и дорога.
Старуха выбежала на улицу и закричала на весь честной народ, что к ней пришел такой человек, который берется добыть воду.
Все, кто еще держался на ногах, высыпали на улицу и пошли с Иваном.
Иван прошел к самому краю города. Спросил, чья крайняя избушка, и, узнав, что она принадлежит вдове, он приказал начать выкапывать засохшую березу. Работа закипела, березу выкопали, но никаких следов не только воды, но даже сырости не оказалось.
На Ивана стали посматривать косо и начали даже задевать его. У Ивана душа в пятки ушла. “Ну,– думает,– конец мой пришел”. Но он виду не показал и принялся копать еще усерднее. Вдруг заступ ударился о что-то твердое. Смотрит — камень.
— Ну, ребята, давай поднимать его!– крикнул Иван. Камень мигом своротили в сторону и все они едва успели выскочить из ямы, потому что из-под камня метнулась струя прозрачной холодной воды.
Весь народ крикнул в один голос. Кто пил сам, кто тащил ведерко воды домой, чтобы напоить больных домашних. А вода, между тем, так и хлестала и наполнила все канавки, все колодцы, все пруды.
Вышел Иван от бабушки-задворенки бедным человеком, а вернулся богачом,– так щедро наградил его город.
Переночевал он у неё, расспросил, где живет больная царевна, и пошел по указанной дороге. Шел он, долго ли, коротко ли, и, наконец, дошел до богатого города. Остановился у другой бабушки-задворенки и попросился у неё ночевать.
— Ах, молодец,– сказала ему старушка,– не во-время пришел ты к нам в город.
— А что так?– спросил Иван.
— Да у нас царевна очень больна. Можно сказать, что при смерти.
— А ведь я мог бы вылечить ее.
— Ой ли? Да что ты говоришь? Ведь царь отдаст ее замуж за того, кто ее вылечит, и отдаст полцарства.
— Поди, бабушка, завтра утром к царю и скажи, что царевну я могу вылечить.
Старуха только что встала, так и побежала к царю сказать, что пришел человек, который вызывается вылечить царевну.
Царь очень обрадовался, и Ивана повели во дворец. Дорогой он зашел в лавку, купил мышеловку. Придя в комнату больной царевны, он поставил в правом углу мышеловку. Очень скоро мышеловка захлопнулась, Иван достал из пойманной мышки кусочек хлеба и дал его съесть царевне.
В тот же день царевне стало лучше, а на следующий день она уже встала с постели и вышла из своей комнаты. Царь был бесконечно рад, и когда царевна совершенно поправилась, то он выдал ее замуж и отдал Ивану полцарства.
Молодые стали жить да поживать, но Ивану очень хотелось хоть на время съездить домой. Он и стал звать царевну — поедем да поедем! Царевна согласилась. Вот наложили они целый обоз всякого добра и поехали к себе.
Нанял Иван дома что ни на есть самую лучшую избу и стал поживать. А Семен чуть что не по миру ходил. Приходит к нему Иван, а Семен и не узнает его. Такой он стал красивый да нарядный.
— Неужели ты, брат, не узнаешь меня?– спрашивает его Иван.– Я брат твой.
— Нет, брат мой слепой и его давно волки съели,– отвечает Семен.
— Нет, я вижу хорошо, хоть ты и выколол мне глаза, и волки меня не съели.
Иван ушел от него, не сказав ему ничего больше.
На другой день к Семену приходит Иванова жена-царевна и просит: нет ли у него четверика.
— Брату твоему Ивану,– говорит она,– нужно мерить серебро, золото и самоцветные камни.
Семен дал четверик да и говорит:
— Этакие ты пустяки говоришь. Вот и видно, что язык-то у тебя без костей.
Царевна взяла четверик и вскоре принесла его обратно.
Как Семен посмотрел, так и ахнул. В щелках четверика везде остались и серебро, и золото, и самоцветные камни.
Он тотчас же собрался и пошел к брату. У брата-то изба была убрана, что хоромы, даже стены завешаны коврами.
Иван угостил брата и рассказал ему, как вороны научили его выпутаться из беды. Не дает зависть Семену покоя.
— Выколи ты мне глаза, брат,– пристает он к Ивану ежедневно.
Иван просто отделаться от него не мог. Свел он его в лес и выколол ему глаза. Вот и лежит Семен под деревом и слышит, как прилетела первая ворона и каркнула.
— Я здесь!– крикнул ей в ответ Семен.
Ворона испугалась и улетела. Прилетела вторая ворона и тоже каркнула.
— Я здесь!– ответил ей Семен.
Вторая ворона испугалась и тоже улетела.
Прилетела третья ворона и тоже каркнула.
— Я здесь!– крикнул Семен.
Третья ворона тоже улетела.
Иван, видя, что Семен не вернулся, пошел в лес и научил его вымыться росой.
Иван оставил все, что привез с собой, своему брату, а сам уехал с царевной к царю и стал жить да поживать да добро наживать.