Из собрания И.А. Худякова
1860 год.
ТОЖЕ ДВА БРАТА.
Жил муж с женой скудно. У них нет ничего. Он пошел к соседу. Они молотят гречиху; он взял да гречишки положил в карман. Пришел, гусыню покормил. Она яйцо снесла. Поехал он на базар, взял сто рублей за него. Привез домой; она ему еще яйцо снесла. Он и за него на базаре взял сто рублей.
Ну, эти сто рублей привез; она ему третье яйцо снесла. Он и за третье взял сто рублей. Приезжает домой. «Ну, говорит, жена! как ты, говорит, свою голову бережешь, так и гусыню мою береги.» А сам уехал в иную землю товаром торговать.
Она без него полюбила дворянина; приходит дворянин. «Зарежь твою гусыню, а то не буду в гости ходить.» Она зарезала. Приходят сыновья: гусыню и съели. Один съел крылышки и кишечки; другой пупочек. Дворянин приходит к ней в гости. Она сейчас гусыню подает.
Он ей и сказывает: что ты мне гусыню подала! Что в гусыне было, то подай.—Она сейчас побежала к поварам, спрашивает: «а где у неё крылышки, пупочек и кишечки?»—Они говорят: твои сыновья поели.—«Зарежте, говорит, моих сыновьев.» Они, эти сыновья, пришли к поварам; повара сидят и плачут. «О чем вы, повара плачете?»—Приказала, говорят, ваша мать вас зарезать.—«Их! говорят, вы не знаете: вон у суки щенята; вот и зарежте!» Они взяли и зарезали щенят. Мать приходит; они ей и отдали; она понесла к дворянину. Тот и наелся.
А сыновья ушли в другия земли. Кто крылышки и кишечки съел, тот сделался царем. Кто пупочек съел, нанялся к купцу работником. Купец видит, что он хорошо торгует, взял дочь замуж за него отдал; и сам уехал от него в иные земли торговать. А зять остался дома. Стали на него жаловаться купцу, что «зять плохо торгует: что стоит три целковых, он за два да за рубль отдает.» А он это чтоб народ приманивать, а сам золотом харкал.
Не послушал купец; приезжает сам. «Ну, говорит, зять, дай мне отчет: что ты без меня наторговал?»—Он принес ему, что наторговал; и еще целую меру золота, что наплевал. А купец-то не знает, что он золотом плюет. Он ужаснулся: сосчитать не мог. Взял опять уехал. «Живи, говорит, как жил, любимый зятюшка!»
Вот жена тут его не взлюбила; полетела с ним на море. У них был самолётный ковер. Он уснул на море; она его взяла в море столкнула. Вот ему во сне снится: «приплывут к тебе три доски, ты на одну встань, на другую переступи, третья вперед будет переходить.» Он проснулся, и плывут к нему три доски. Он на одну встал, на другую переступил, третья вперед переходит. Он перешел на берег. «Господи, хоть бы какая провальная яма пришла: мне бы лучше было!»
И провалился он к жидам и говорит: «я, говорит, умею на балалайке играть.» Они ему что̀ струн натаскали. Он их все порвал. Они ему отвечают: что ты, братец, рвешь?—«Они у вас братцы, плохия: дайте я вам выберу.»—Вот жиды его с собой взяли струны выбирать. Он и помянул: «Господи, куда это они меня несут?»—И стал на своем береге.
Пошел по своей стороне и видит: ростут три яблони. Он с одной сорвал яблочек, съел; и у него вырос горб да рог. Он с другой сорвал и опять у него вырос горб да рог. Он с третьей сорвал и съел: соскочили с него и горбы и рога. Вот он и приходит к дому своему и шумит (кричит): «яблоков, яблоков!» Услышала она. «Няньки, говорит, пойдите: мне яблочков купите. Почем, говорит, яблоки?»—По двугривенному за яблоко. Она купила четыре яблока.
Вырос у ней горб да рог: четыре горба и четыре рога. Сидит она дома; никуда не движима: во все углы уперлась. Вот он взял ушел, в иное платье нарядился. «Вашу, говорит, могу вылечить барыню.» Пришел он к ней в горницу и всех выгнал из горницы. «Я, говорит, буду ее лечить.» Все вышли из комнаты, он вытащил плеть, начал ее бить. «Отдай, говорит, мой пупочек.» Она ему отдала. Повела его в баню парить. Он и говорит: «подай мой пупочек, я, говорит, съем!» Отдала; он и съел. Выпарился в бане и попросил у ней напиться. Она ему подала зельев.
Он напился этих зельев и опять этот пупочек выблевал. Она сама его съела и стала золотом харкать.
(Записана мной в с. Жолчине).