Из собрания И.А. Худякова
1860 год.
СТАРИК.
Жил-был старик со старухой; у них не было дров. Старуха и посылает его за дровами. Вот он и поехал. Нарубил дров, нашел одно бревно в лесу, начал его колоть; возился, возился, никак не может расколоть. «Ах, чорт возьми», говорит. Только он сказал, выскочил чертёнок: на что ты меня, дедушка, зовешь?—«Вот, говорит, надо расколоть дерево.»—Ты бы, дедушка, клин вбил!—Тот вбил клин и расколол.
Чертёнок взял руками в расколотое место, хотел его разорвать. Старик выдернул клин, у чертёнка руки придавило. Отпусти меня; я, говорит, дам тебе ружье-самострел: какая бы ни была птица, всякую застрелишь.—«Мало», говорит старик.—Дудку, говорит, еще дам: как свиснешь, все плясать будут.—Вот свиснул этот чертёнок; на его свист явился другой чертёнок. Он велел ему принести дудку и ружье.
Чертёнок принес; мужик взял, давай играть на дудке: чертёнок весь заскакал, руки ему до крови изодрало. «Дедушка, говорит, пусти пожалуста!» Мужик отпустил его.
Пошел мужик с дудкой и с ружьем. Видит птичку; он выстрелил: птичка упала в репейник. Только у репейника шел дьяк; он и говорит ему: «достань-ка птичку из репейника.» Только дьяк зашел в репейник, он заиграл в дудку: дьяк заплясал, весь репьем искололся, плачет да скачет.
Однако старик сжалился, бросил играть. Дьяк ушел и стал жаловаться. Мужика присудили повесить на виселице; схватили его и повели вешать; а он дудку с собой носит. Привели его на поле, стали вешать. Он вынул дудку и давай играть; все стали плясать; он их измучил; до того плясали, что от устали попадали на земь.
Царь за это его и простил.
(Записана мной в г. Казани).