Русские простонародные легенды.
Сборник сказок 1861 года

ПРЕДИСЛОВИЕ.
Широка ты, велика и раздольна Русь, матушка родимая. Всем, всем ты богата, всего у тебя много, всем тебя Бог наградил, не просишь ты ни у кого в займы,—свое есть.
Сколько по тебе раздольной Руси матушке носится красных рассказов. Часто слышатся эти рассказы в русской закоптелой избе, под вечерок, с широкой русской печи.
Седой дедушка рассказывает своим малым внучатам разные небылицы, а те, розинув рты, слушают и дивятся чудесам, про которые рассказывает дедушка. Дедушка, говорю я; а спросили бы меня: Много ли дескать тебе-то лет? Что станешь отвечать, что скажешь, ведь соврать то нельзя, надо признаться, что и я дедушка, стар я, больно стар: волосы на голове моей белы, как снег ранний, лице сморщено, туловище сгорбилось, ноги дрожат, руки трясутся… а всё от старости.
Эх старость, старость, нигде не найдешь такого человека, который был бы рад тебе, дряхлой. Ну да Бог с тобою; отойдите от меня такие тяжелые мысли, нужно о деле рассказывать, нужно переговаривать чужие речи слышанные, дай ко и я взлезу на печь и начну семерым своим внучатам рассказывать: они тоже разинут рты, как и чужие внучата от рассказов своего дедушки, а много я видал таких и внучат, и дедушек, напорядках; я измолол таки Русь матушку, проходил ее родимую из конца в конец, навидался всяких людей и народов, наслушался и этих рассказов, которые хочу сей час рассказать вам.
Много их я знаю, много их на Руси матушке, а возьми любой из них, хоть самой плохонькой, уж знаешь, что это не правда, а слушаешь с радостью, потому, что каждый рассказец не так по пустому выдуман, а непременно с пользою для человека, дает примером хотя какое ни на есть да нравоучение.
Вот и я начинаю рассказывать а вы слушайте да понимайте.
Расскащик.
- — Смотри-ка, Миша, — говорила Лизанька, остановившись возле цветущего кустарника, — кто-то наклеил на листок хлопчатую бумагу; не ты ли это? — Нет, — отвечал Миша, — разве Саша или Володя? — Где Володе это сделать? — продолжала Лизанька, — посмотри, как искусно растянуты эти тоненькие ниточки и как крепко держатся на зелёном листке. — […]
- Когда они стояли под Николой (т. е. осаждали Никольское городище), то (делая набеги на окружающие деревни) дошли раз до деревни Мадовицы; а в Мадовицах по угородам навешены были на кольях снопы конопля. Им показалось, что это выступило много народу против них и поворотили назад опять под Девятую (т. е. под Николу), церковь (и городище) […]
- Приходит мужичок в одно селенье и видит – толпа, и спрашивает: – Что это у вас? – А нет, – говорят, – у нас в приходе попа! Был отец Пахом, да унесло прахом. – Так я, – говорит, – братцы, Пахом! – Коли ты Пахом, так будь же у нас попом! Приняли в священники. […]
- Бела рыбица, Не мечися, не мечися! Ты, белуженька, Не бросайся, не бросайся! Ты, Лександрушка, Не пугайся, не пугайся! Ты, Ивановна, Догадайся, догадайся! Вон Иван идёт Целовати, целовати, Вон Лександрыч-то Миловати, миловати. Через три стола Дубовые, дубовые, Через скатерти Шелковые, шелковые. Ой, мы столики Разодвинем, разодвинем, Мы Лександрушку Поцелуем, поцелуем, Мы Ивановну Помилуем, помилуем! […]
- На деревенских задворках торчат безобразные, бревенчатые строения-овины. Словно чудовища с разинутой черной пастью, готовою проглотить человека целиком, обступают они со всех сторон ряды приземистых жилых изб. В сумерки, а особенно ночью, при легком просвете на утренних зорях, овины своим неуклюжим видом настраивают воображение простого человека на фантастический лад и будят в душе его суеверный страх. […]